Рифейские горы

— Ты что, Кэйдар?.. Кэйдар, ну же! Что с тобой? — Лидас отодвинулся, помогая ему подняться и сесть. А Кэйдар осторожно поворачивал голову, смотрел вокруг, через плечо Лидаса глянул на скалы по другую сторону пропасти.

Там на голых камнях, на склоне отвесного обрыва поднималась вверх корявая до невозможности сосёнка. Упорное деревце, цепляющееся за жизнь голыми корнями, но оно и нравилось Кэйдару этим своим упорством. А сейчас… Сейчас он не мог разглядеть его на фоне тёмно-коричневых скал. Он вообще перестал различать камни по ту сторону пропасти. Все они сливались в один чёрный фон. Глаза видели лишь хорошо освещённые предметы и то, что находилось достаточно близко.

— Я слепну… Боже мой, я слепну…

Кэйдар закрыл лицо обеими руками, отвернулся от Лидаса, спиной к его изумлённому вопрошающему взгляду.

— Да ты что?! Какая слепота может быть? С чего бы это вдруг?..

Кэйдар никак не отозвался на эти слова, его плечи вздрагивали, как от рыданий, и это особенно испугало Лидаса. Он понял тогда лишь — это не шутка, это правда всё! Кэйдар действительно теряет зрение.

Это всё от той чёрной пелены, на которую он пожаловался лишь однажды. Это всё из-за неё! Но что тогда делать теперь? Чем-нибудь можно помочь? Или уже поздно?

— Почему?! За что мне всё это?! Что я сделал такого? — Кэйдар резко обернулся к Лидасу, крикнул с таким отчаянием, с такой болью, что его пожалеть было впору. — За что Солнцеликий лишает меня Своего света?! За что?!

— Может, ещё можно что-то сделать? Как-то помочь? — предложил Лидас, сочувствующим взглядом встречая страдающий взгляд Кэйдара. — Может, эта слепота как-то лечится?

— Как?!! Ты сам подумай, кто меня лечить возьмётся? Здесь? Здесь — среди этих?.. Кому тут есть дело до нас? Никому!

— Ну меня ты хотя бы видишь пока? — Лидас удержал Кэйдара за плечи, не давал ему снова повернуться к себе спиной.

— А что толку? Ну, вижу…

Лидас пристально смотрел Кэйдару в глаза, будто мог вот так, просто, увидеть, разглядеть причину начавшейся слепоты. Нет, он ничего не видел! Да и ничего в глазах его родственника не изменилось, они такие же, как и прежде: глубокие, чёрные, с очень тёмной радужкой, почти сливающейся со зрачком. Они были такими же, как у Айны, красивыми, пронизывающими до самого сердца. Этого взгляда все рабы боялись до дрожи, мало, кто мог его выдержать, взгляд будущего Правителя Империи.

— Когда против света, то вижу… А дальше… Дальше — всё, одна чернота… Всё сливается…

— Это пройдёт! — попытался обнадёжить Лидас. — У тебя же уже так бывало, да? Ты сам рассказывал…

— А сейчас не проходит! — перебил его Кэйдар, отталкиваясь. Опять отвернулся, лицом к скалам сел, обхватив колени руками.

Они молчали довольно долго. Лидас рядом сидел, голову ломал, не зная, как помочь, какими словами поддержать. А Кэйдар вдруг спросил глухим, еле различимым голосом:

— Как я теперь назад вернусь? Если я совсем ослепну… Что тогда?

— Я с тобой буду, я же сказал. Я помогу! А это… это пройдёт всё!.. Я ещё варвара спрошу… Может, он знает, как помочь? Может, та вода его поможет…

— Варвара?! Марага?! — Кэйдар на ноги вскочил одним стремительным прыжком. — Его — просить?!! Не смей, ясно тебе! Я запрещаю! Про меня ему рассказывать…

Лидас растерялся, моргнул раз-другой, но ни одного слова, слова, способного убедить Кэйдара, в голове не успело оформиться, — а Кэйдар отошёл, он хотел сейчас один побыть. Сел, привалившись спиной к камню, подтянув к груди одну ногу, положив на колено руку с безвольно повисшей расслабленной кистью. Голова склонилась так низко, что волосы лицо почти до подбородка закрыли. Бедняга, он сейчас был в таком состоянии, что готов был расплакаться. И Лидас не осудил бы его за эту слабость. Никогда на свете!

Такого и врагу не пожелаешь. А тут, все неприятности на одного. Этот плен позорный, столько смертей на совести, и теперь ещё и слепота эта.

Нет! Не может быть такого, чтобы всё разом! Это же никому не под силу пережить, даже Кэйдару с его упрямым сильным нравом. В такую минуту проще головой вниз в пропасть шагнуть, чем дальше жить.

Бедный, бедный Кэйдар!

А может, это ещё пройдёт? Не может быть, чтоб не прошло.

________________

Но слепота не прошла. Кэйдар не мог различать удалённые предметы, слеп с каждым днём все сильнее. А Лидас смотрел на него и мучился от невозможности хоть как-то помочь. Он и так старался не оставлять его одного надолго, боялся, что в своём отчаянии Кэйдар и на самоубийство может пойти.

В последнее время он ещё больше замкнулся, избегал общения, молчал в ответ на вопросы, казалось, потерял желание жить. Вообще! Его невозможно было ничем расшевелить. Ни расспросами о прошлом, ни словами, полными бессильной надежды на чудо, ни тяжёлой работой.

В этот день с раннего утра они латали пролом в переносной ограде, сделанный ещё вчера вечером. Телята разбежались по всему лугу, их долго пришлось собирать и сгонять по загонам. Нашли всех, как думали поначалу, но когда пересчитали, оказалось, не хватает одной тёлки, глубокостельной, медлительной, вроде бы не способной уйти далеко.