Рифейские горы

— Хочешь честный бой? — Кэйдар принуждённо зевнул, ленивым взглядом смеривая Айвара. — Знай своё место! Ты — раб, болтливый дерзкий мальчишка! Я мог бы отшлёпать тебя, да лень… — И он дёрнулся, будто захотел подняться.

Молниеносным движением мараг выхватил из своего мешка какой-то свёрток, отбросил тряпку в сторону, со знакомым звоном выдернул из простых деревянных ножен меч. Настоящий меч, острый, звонкий. Клинок, описав полукруг, успел ещё поймать луч закатного солнца, сверкнул холодно, угрожающе.

— Ух ты! — выдохнул Кэйдар, удивлённо поводя бровями. Не ожидал он такого. Настоящий меч, отличной работы — и здесь, в руках марага. Лидас, тот тоже сморгнул несколько раз, будто не мог глазам своим поверить. Здорово!

— Молодец ты, однако, парень, — заметил Кэйдар с невольным уважением, — а ещё нам выговаривал, когда мы там харчами разжились. — Головой мотнул туда, откуда они пришли. — Нехорошо, мол, чужое подчиста выгребать… А сам-то у кузнеца своего хорошую игрушку прихватил…

— Он — мой! Я сам его выковал! Сам! — крикнул Айвар, делая шаг-выпад Кэйдару навстречу.

— Так уж и сам? — Тот с сомнением скривил губы. — Это тебе не гвозди ковать… не подковы гнуть…

— Украл у Дайгаса, чего уж там? — подхватил за Кэйдаром Лидас.

— Да пошли вы оба! — всердцах выругался Айвар, отвернулся, скрылся за деревьями.

— Его надо отобрать у него, — сказал Лидас, когда они с Кэйдаром остались одни. — Доброму мечу и хозяина по плечу.

Кэйдар плечами пожал:

— Можно и отобрать. От греха подальше… И ведь прятал же всю дорогу, гадёныш… Разжился аранским мечом, и молчит. Мы же теперь не с пустыми руками. Нам и облаву есть с чем встречать теперь…

— Мы сейчас в таком положении, что нам лучше не искать встречи с аранами, — произнёс Лидас, немного помолчав. — Конечно, имея оружие… Но он у нас только один. Да и мараг, он не отдаст его так просто. Ты же сам видел: мечом он владеет не хуже любого из нас двоих. — При этих словах Кэйдар фыркнул нетерпеливо, дёрнул головой, будто возразить хотел в ответ на эти слова, но Лидас не дал — остановил коротким взмахом руки, продолжил:- Не надо, Кэйдар, ради Создателя! Ты сам знаешь, ты видел тот ритуальный поединок. Мы оба жить только потому и остались. А Антирп?

Этот мараг родился царевичем, он воином был, от его опыта и его выучки голыми руками не закроешься. Он не простой пастух, в конце концов…

— Не пойму я, к чему ты клонишь? — Кэйдар глаза подозрительно сузил. — В дружки его к себе записать собрался? Ну, это дело твоё, а я так не договаривался. То, что мы вместе сейчас, ещё ничего не значит. Ничего! И эта помощь его…

— Если б он не успел, где б ты был сейчас? — перебил Лидас Кэйдара довольно грубо. И тот промолчал, задумался. — Вот видишь. Нам надо держаться вместе. Помогать друг другу, если придётся. Только так мы сможем выбраться. Только так…

Своё дело он знает, нам не к чему придраться, зачем тогда лишний раз перебранку устраивать? Не тот момент. Ни времени, ни сил.

Кэйдар ничего не сказал, промолчал, лишь губы сжал плотно, в узкую полоску. Дышал всей грудью так, что плечи приподымались. Нервничал, злился, и возмущён был сильно, но сдержался. Усилием воли.

А Лидас попытался тему сменить:

— Ничего. Вот сейчас костёр запалим, обогреемся, обсушимся, каши наварим, — спохватившись, поправился:- А можно похлёбку сварить. У меня есть ржаная мука и ещё мясо вяленое…

Он отвернулся, взялся за работу, брошенную марагом, но Кэйдар не кинулся на помощь, так и остался сидеть, нахмурив брови и опустив глаза.

Собирая среди редкого подлеска подходящие для костра ветки валежника, Лидас наткнулся на марага. Тот сидел на поваленной, прогнившей берёзе, специальным точильным камешком правил лезвие меча. Появление Лидаса будто не заметил, даже глаз не поднял.

— Так и собираешься один, как сыч, здесь сидеть? Еда уже сварилась…

Айвар медленно перевёл на Лидаса глаза, глянул так, точно не расслышал: внимательно, чуть нахмурясь.

— Если нам всё-таки придётся драться, я убью его. Я это точно знаю! Так ему и передай! — Тон этих слов заставил Лидаса удивлённо повести бровями. Такая властность и ещё это обращение на «ты». А ведь когда-то, не так давно даже, он не позволял себе такого. А теперь, вот, считает, что вправе. Почему это вдруг? Общее положение уравняло, что ли?

— Я не хочу ему смерти, — продолжал мараг. Говорил он короткими отрывистыми фразами, чётко, решительно. Ни дать, ни взять: царевич. — Если б хотел, убил бы давно. Раньше, честно, хотел… — усмехнулся, вспоминая что-то своё, — мечтал даже. Но он её брат… его кровь на руках мне не нужна…

Её?! Он говорит так, будто имеет на Айну какое-то право. Наглец! Какая самонадеянность!

— Кэйдар в пятёрке лучших поединщиков столицы. Хотел бы я посмотреть, как он распнёт тебя, мараг. Но убить тебя я ему не позволю! Я хочу вернуться домой, и ты единственный знаешь дорогу назад. Я не позволю вам поубивать друг друга! Только не это…

— А потом? Когда мы выйдем к реке? — Айвар стремительным движением поднялся на ноги. Держал в одной руке ножны, в другой — меч.

— Кэйдар — твой господин! Он будет решать, не я…