«Рим». Мир сериала

Д. Пучков: «По делу — ищем беглецов». — «Значит, вы ловцы рабов?» — «Вроде того». — «Лагерь для посторонних закрыт». — «Вот как?» — «За беглых хорошо платят, — поясняет надсмотрщик. — Задаром пропустить не могу». Тут возбуждается Ворен: «Слышь ты, скотина!» «Наш друг немного жадноват, — Пулло вытаскивает кошелек, — но все мы деловые люди. Где начальник?» — «За поворотом прямо дом с красной дверью».

К. Жуков: Ну ладно, сколько заплатил, столько заплатил.

Д. Пучков: И тут же кого-то там запороли: «Прекрати, он уже сдох, раскуй его!»

Пулло: «Я же сказал: говорить буду я!» «Гнусная мразь!» — говорит Ворен. «Здесь быстро пересыхает в горле, брат, не трать слюну». Приезжают к прокуратору.

К. Жуков: Прокуратор, начальник этого лагеря, ужасно похож по своим фенотипическим особенностям на Летающего Жида из первой части «Звездных войн»! Помнишь, там с крылышками-то был!

Д. Пучков: «Собери деньги с пятой трибуны». — «Ай, обобрали!» Он прекрасен был.

К. Жуков: Да. «Таки шо вы размахиваете перед лицом руками, вы что — джедай? На меня эти штуки не действуют, только наличные!»

Д. Пучков: Беседа: «Ты здесь главный?» — «Покупаете или продаете?» — «Тит Пуллон, Люций Ворен, приехали забрать беглых — говорят, их продали в твой лагерь. Две девочки и мальчик». — «Бумаги на них есть?» — «С собой нет». — «Купчая?» — «Нет». — «Два легионера хотят молоденьких девок?» — «Заткни, б…ь, пасть!» — вступает в дискуссию Ворен.

К. Жуков: Талантливейший дипломат.

Д. Пучков: «Спокойно, спокойно». — «Что с ним такое?» — «Не хотел говорить, но эти дети — личная собственность самого Гая Цезаря Октавиана, он любит, чтобы по утрам они подавали ему печенье в постель. Особенно мальчик. Теперь понял?» — «Неплохо! Хорошая выдумка!» — «Печать видишь? Он приказал найти его рабов». Это печать из земли доехала.

К. Жуков: Да, на опасной грамотке.

Д. Пучков: «Это что — выдра?» Пять баллов! «Это сфинкс! Печать Цезаря». — «Странный воск». — «Это грязь из Мутины, поэтому мой друг в боевом облачении — прямо с поля боя, настолько это срочно». — «Цезарь?» — «Цезарь, который только что победил Марка Антония. Что, по-твоему, он сделает с таким, как ты, если ты его разозлишь?» — «Все это здорово, а если вы врете?» Ну и тут…

К. Жуков: 

«Ты назвал меня лжецом!»

Д. Пучков: Да, не по понятиям выступил. «Проверьте списки».

К. Жуков: Я не понял, что за выдра на печати Цезаря.

Д. Пучков: Выдра?

К. Жуков: Она же выдросфинкс. Я монеты Гая Октавиана видел…

Д. Пучков: Что там должно быть?

К. Жуков: Там козерог.

Ну, на какашках оно плохо отпечатывается, поэтому несложно спутать сфинкса, выдру и козерога.

Д. Пучков: Рога обсыпались, наверное. В общем, списки проверили. «Дочка, это я, твой отец», — Ворен нашел детей в конце концов. Звучит печальная музыка. Вопль: «Вы не ловцы рабов!» — «Где она?» — «Кто?» — «Другая. Где моя дочь?» Естественно, дочь уже там с ляжек чью-то сперму вытирает тряпками. Этого прокуратора зарезали — ну сколько можно терпеть такие выходки…

К. Жуков: Хорошая серия.

Ответы на вопросы про четвертую серию

К. Жуков: Как обычно, все начинается с военного дела.

В «Записках о Галльской войне» Цезарь постоянно берет заложников у всяких там нервиев и прочих галлов, но тем не менее они все равно нападают. А что с заложниками? Или их режут, а галлы все равно бунтуют?

К. Жуков: 

Ну, во-первых, галлы представляли собой кучу племен. Например, у нервиев взяли заложников, и нервии не нападают, а нападают какие-нибудь херуски. Это германцы, но тем не менее.

Д. Пучков: От тейпа нервиев взяли заложников.

К. Жуков: Да. К заложникам приходят и говорят: «Сейчас мы вас резать будем». Они отвечают: «Простите, мы-то тут при чем? Это другой тейп совершенно». И римляне: «Блин, да как вы запарили — не разберешь, кто вы. Все одинаковые вроде — рыжие и противные».

Д. Пучков: И тут важный момент: это не крестьяне тупые, а вожди и их родственники в Риме вливаются в общество, учат язык…

К. Жуков: Натурализуются.

Д. Пучков: …ходят в баню, видят, какая там красота. Еще вчера они жили в землянках и по праздникам намазывались медвежьим говном, а тут вдруг полное благорастворение, ароматы, шлюхи.

К. Жуков: Симпатичные.

Д. Пучков: Еда всякая, возможно, наркотики. А потом эти люди возвращаются в лес — и что же слышат товарищи о том, как в Риме живется? Это был, я считаю, аналог современного Колумбийского университета: берем элиту, везем к себе, морально разлагаем ее, отправляем обратно. Таким образом воспитываем агентов влияния.