«Рим». Мир сериала

К. Жуков: У него такая уважаемая дырка в плече, Марка Антония штопают в этот момент.

Д. Пучков: Чисто Джон Рембо!

К. Жуков: Да.

Д. Пучков: Поска: «А лагерь в горах — это разумно?» — «О, заговорил военачальник Поска!» Не забывает мазнуть говном. «Есть мыслишка получше?» — «Ну, пока у нас есть хоть какое-то подобие армии, мы могли бы выдвинуть условия». — «Условия? Условия сдачи? Болтовня раба, б…ь. Чтобы я больше этого не слышал!» — «Тогда на север в горы. И что потом?» — «Что-нибудь придумаю». В общем, планов нет.

К. Жуков: По факту, как я уже сказал, он шел на соединение с Марком Эмилием Лепидом. Один из подручных Марка Антония набрал еще два легиона и уже шел туда. У Марка Антония все было не шибко здорово, но отнюдь не безнадежно. Кстати, какая зима в Цизальпинской Галлии, вы о чем? По нашим меркам это не зима…

Д. Пучков: Ну не знаю, если хотя бы до нуля опустится, то после + 30 °C постоянных тебе грустно будет.

К. Жуков: Битва при Мутине была 21 апреля, до ближайших холодов еще долго.

Д. Пучков: Это да. И тут подбегает Ворен: «Полководец Антоний!» — «А, Ворен». — «Прошу разрешения покинуть легион!» — «Вот настоящий легионер — большинство просто разбегается по ночам, а этот просит разрешения, прежде чем дезертировать. В чем дело?» — «Дети, господин, они живы и попали в рабство». — «Хорошие новости и плохие». — «Я должен их найти!» — «Ну ладно, сегодня я потерял столько хороших легионеров, что еще один ничего не изменит». — «Благодарю!» — «И еще, парни, передайте всем, кого встретите: Марк Антоний не побежден, он вернется, и все, кто бросил ему вызов, заплатят, а этот охреневший пацан Октавиан будет первым! Поняли, парни?» — «Будет сделано!»

К. Жуков: А Октавиан в Риме собрался вознаградить легионеров, которые отлично ему послужили. Сказано — сделано. Октавиан обещал выдать легионерам по 20 тысяч сестерциев за победу.

Д. Пучков: Каждому?

К. Жуков: Да.

Д. Пучков: Охренеть! Это же какие-то космические суммы.

К. Жуков: 

А сенат распорядился выдать награду только тем двум легионам, которые дезертировали от Марка Антония непосредственно перед битвой.

Д. Пучков: Толково.

К. Жуков: Собственно говоря, Марк Антоний проиграл, потому что у него народу меньше оказалось. Вот дезертиров наградить, остальным — фигу!

Д. Пучков: Сильно!

К. Жуков: Конечно, это было сделано не просто так, они хотели показать: этот ваш Гай Юлий Цезарь Октавиан наобещал, а мы вам — вот так вот.

Д. Пучков: На воротник, чтобы шею не натерло.

К. Жуков: Потому что мы тут командуем, а Гай Юлий, этот так называемый Цезарь — фигня какая-то на постном масле. Мы что хотим, то и будем делать, потому что мы тут власть. Они позиционировали себя таким образом, чтобы расколоть армию Октавиана: те, кто получит награду, будут довольны, а другие нет, и все будут недовольны Октавианом. Но сенаторы не угадали. Сразу понятно, что они давно уже не с народом, не знают ни народа, ни тем более легионеров и вообще не в курсе, что такое корпоративная солидарность легионеров. Да, часть легионеров получила награду, а часть нет, но обиделись они все хором на сенат, а отнюдь не на Октавиана.

Д. Пучков: Да что вы себе позволяете!

К. Жуков: Тут же возник базовый вопрос о наделении ветеранов землей, а так как они стояли в городе, пришлось что-то в срочном порядке решать.

Д. Пучков: Земля в Паннонии уже не катила, да?

К. Жуков: Да-да-да. И Октавиан из-за этого дурацкого маневра сената только укрепил свои позиции.

Д. Пучков: Молодцы!

К. Жуков: Ну, это же олигархическое правление. Республика к тому времени фактически уже сдохла. Были ширмочки в виде выборов каких-то…

Д. Пучков: 

Названий…

К. Жуков: Поска в фильме все рассказал: «Кандидаты-то все подставные». — «Подставные? Это же освященный богами ритуал!» — «Ну, Цезарь тоже освященный богами».

Д. Пучков: Хорошо! Марк Антоний правильно сказал: он не то что не побежден, у него все было во! В это время Марк Юний Брут, который наконец прекратил бухать и побрился, и Гай Кассий Лонгин вместе в каком-то лагере собирают деньги на войска и набирают войско.

Д. Пучков: «Высылают 16 тысяч талантов». — «А сколько войск?» — «Семь тысяч человек». — «А Ликия?» — «Пока молчат, но, полагаю, последуют примеру». — «Проследи. Сейчас у нас уже, наверное, восемь легионов?» — «Девять: 25 тысяч пехотинцев, 10 тысяч кавалерии — почти как у Антония».

К. Жуков: Сказки, конечно.

Д. Пучков: «Выглядишь великолепно — надо написать портрет». — «Нет, сейчас не время для тщеславия». — «Матери твоей понравится». — «Это да», — говорит Брут.

К. Жуков: Я бы на месте Брута тоже не стал бы писать портрет — его наряжают в какую-то кожаную кирасу, омерзительную совершенно…

Д. Пучков: Как обычно.