Риск-рефлексии в практиках конфликтных взаимодействий. Коллективная монография

Особого внимания заслуживает в ситуации риска использование тактики доминирования производителей над потребителями. Аналитики конфликтных взаимодействий справедливо указывают, что доминирование имеет тенденцию редуцировать все конфликты к двум вариантам – «либо ты против меня, либо со мной», что ограничивает роль субъекта конфликта победой либо поражением. Наиболее часто используемая доминирующая тактика – это угроза, которая должна соответствовать двум критериям. Во-первых, источник угрозы должен контролировать результат. Во-вторых, получатель должен воспринимать угрозу как негативную[29].

При этом важно, что доминирование может принимать формы[30]:

– обольщения жертвы риска с помощью восхваления ее достоинств. При этом важно, что если потребитель риска отдает себе отчет в том, что стремление произвести впечатление (например, действия власти при организации вакцинирования) связано с заботой о собственной выгоде, то любое проявление «обольстительного» поведения будет расценено как манипуляция;

– обольщения жертвы риска с помощью создания впечатления о взаимном сходстве;

– обольщения жертвы риска с помощью оказания услуг;

– тактика «взъерошивания перьев» (сбить с толку, привести в смятение, ослабить упорство), направленная на усыпление подозрений жертвы риска поступками, якобы направленными ей на пользу, либо путем создания у нее чувства безответственности и некомпетентности. Эта тактика успешна, когда сбитые с толку потребители опасностей вторая сторона не подозревают о том, что их в состояние смятения привели специально;

– тактика скрытых укоров, когда под видом безобидных замечаний о реальных фактах добиться угрызений совести;

– убедительная аргументация, склонение жертвы риска к снижению своих притязаний с помощью логических доводов;

– угрозы нанести вред;

– нерушимые обязательства, когда угрозы строятся по принципу «если… то», (власть заявляет о том, что будет вести себя определенным образом, а потребителям риска необходимо к этому приспособиться).

Кроме того, нам представляется, что от исследовательского взгляда ускользают некоторые важные особенности типов культур, социальных и культурных паттернов, систем ценностей, которые определяют особенности конфликтного поведения, обусловленные спецификой восприятия рисков, ибо «конфликты – это сложное явление, включающее множество спорных вопросов и сторон, и каждая сторона вовлечена одновременно также во множество конфликтов…. При этом следует отбирать конкретные вопросы и стороны, чтобы свести любое противостояние на нет. Это та проблема, от решения которой зависит: или будет примирение, или война до победного конца»[31].

Напомним, что М. Дуглас и А. Вилдавски[32] выделяли четыре идеальных типа культуры четыре идеальных типа культуры восприятия рисков: индивидуалистический, фаталистический, иерархический и эгалитаристский (сектантский). В их основе их лежат отличия временных перспектив восприятия риска, его приемлемости, избегание, принятие риска как данности или возможности, социальное одобрение, поощрение, запрещение или наказание за личный риск в пользу общности /ради личной выгоды.

Настоящей концептуальной находкой в рассмотрении предикторов выбора стратегии поведения в конфликте, предметом которого являются разногласия в восприятии рисков, стали предложенные М. Хаммером (M. Hammer) измерения – как стороны решают разногласия и какие эмоции переживают

[33]. При этом негативные и дуалистические элементы играют совершенно положительную роль в этой более всеобъемлющей картине, несмотря на разрушение, которое они могут оказать на конкретные отношения[34].

Если под конфликтом, вслед за Л. Козером, понимать борьбу по поводу ценностей или притязаний на дефицитный статус, власть или ресурсы, в которых каждая из сторон стремится нейтрализовать, нанести ущерб или устранить соперника[35], то мы полагаем необходимость выделения «подпространства риска».

Оно, по нашему мнению, представляет собой асимметричную структуру производства, воспроизводства, ранжирования и распределения угроз и рисков, функционирующую «одновременно как инструменты и цели борьбы в различных полях»[36]. В этом методологическом контексте конфликт можно понимать и как в борьбу за обладание правом распределения ограниченных ресурсов минимизации рисков и угроз.

Нам представляется, что перспективными являются исследовательские стратегии, рассматривающие конфликт с точки зрения:

– выражения неудовлетворенности или несогласия потребителей риска с производителями риска, с процессом и продуктом опасностей;

– различий во мнениях о виновных за риск;

– борьбы за контроль над риском и различные перспективы принятия и избегания риска;

– осознаваемое расхождение интересов (возможное или доведенное до «точки кипения») между теми, кто «подвержен рискам, и теми, кто извлекает из них выгоду» и между теми, кто «производит риски, и теми, кто их потребляет».