Ритм войны. Том 1

– Он нападал на кого-нибудь? Причинил кому-нибудь боль, кроме себя?

– Нет, но безумцы бывают непредсказуемы. Вы можете пострадать.

– Парень, – сказал Тефт, – нас можно проткнуть сотней мечей, а мы только пожалуемся на испорченные наряды. Открой шквальную дверь.

– Ох! Ну ладно.

Ревнитель порылся в кармане, достал очки, потом порылся в другом и наконец нашел связку ключей. Один за другим поднося ключи к носу, чтобы разглядеть глифы на них, он в итоге выбрал нужный и отпер дверь.

Каладин шагнул внутрь, его сапфировый броум озарил фигуру, которая лежала, съежившись, на полу у стены. У другой стены виднелась постель из соломы, но больной ею не воспользовался.

– Не даем ему ни одеял, ни простыней, – объяснил ревнитель, заглядывая внутрь. – А то попытается удавиться.

– Норил? – неуверенно спросил Каладин. – Норил, ты не спишь?

Мужчина ничего не ответил, хотя и пошевелился. Подойдя ближе, Каладин заметил зашитый рукав. У мужчины отсутствовала левая рука. Запах в комнате был, учитывая обстоятельства, не так уж плох, – по крайней мере, ревнители содержали его в чистоте. Вся его одежда состояла из коротких штанов и тонкой рубашки.

– Норил, – позвал Каладин, присев рядом. – Твоя племянница Кресса ищет тебя. Ты не одинок. У тебя есть семья.

– Скажи ей, что я умер, – прошептал мужчина. – Пожалуйста.

– Она беспокоится о тебе.

Больной хмыкнул, продолжая лежать на полу лицом к стене. Вот буря! «Мне знакомо это чувство, – подумал Каладин. – Я его испытал». Он оглядел тихую комнату, отрезанную от солнечного света и ветра.

Это было очень неправильно.

– Ты можешь держаться на ногах? – спросил он Норила. – Я не стану заставлять тебя говорить с ней. Я просто хочу отвезти тебя в другое место.

Норил не ответил.

Каладин наклонился ближе:

– Я знаю, что ты чувствуешь. Темно, как будто в мире никогда не существовало света. Как будто все в тебе – пустота, и ты хочешь просто что-то почувствовать. Что угодно. Боль, по крайней мере, докажет, что ты жив. Вместо этого ты не чувствуешь ничего. И ты задаешься вопросом: как может человек еще дышать, но уже быть мертвым?

Норил повернул голову и взглянул на Каладина, моргая красными от недосыпа глазами. Борода у него была неухоженная, всклокоченная.

– Пойдем со мной, поговорим, – попросил Каладин. – Это все, что тебе нужно сделать. Потом, если захочешь, чтобы я сказал твоей племяннице, что ты умер, я это сделаю. Ты сможешь вернуться сюда и сгнить. Но если ты сейчас не пойдешь, я буду продолжать тебя доставать. У меня это хорошо получается. Поверь мне, я учился у лучших.

Каладин встал и протянул руку. Норил взял ее и позволил Каладину поднять себя на ноги. Они направились к двери.

– Это еще что? – спросил ревнитель. – Вы не можете его выпустить. Он под нашей опекой! Мы должны заботиться о…

Каладин пристально посмотрел на него, и он замолчал. Буря свидетельница, любой стал бы самоубийцей, если бы его продержали здесь слишком долго.

– Парень, – сказал Тефт, мягко отводя ревнителя в сторону, – я бы не стал сейчас перечить светлорду Благословенному Бурей. Если, конечно, ты дорожишь всеми частями своего тела.

Каладин вывел Норила из монастыря и направился прямо к краю башни. Тефт присоединился к нему, а ревнитель – Каладин не спросил его имени – поплелся следом. К счастью, он не побежал за помощью, но явно не хотел позволить им просто уйти с пациентом.

Норил шел медленно, и Каладин давал ему время свыкнуться с мыслью о том, что он покинул камеру.

– Дыхание Келека! – пробормотал Тефт Каладину. – Я был слишком суров с той ревнительницей. Я отругал ее за то, что она оставила Норила у себя, вместо того чтобы отправить его к знатокам душевных недугов, но, если знатоки собирались поступить с ним вот так, я понимаю, почему она колебалась.

Каладин кивнул. Вскоре по коридору пронеслась Сил.

– Вот ты где! – сказала она.

– Спрены чести чувствуют, где их рыцарь, – сказал Каладин. – Так что тебе не нужно изображать удивление, обнаружив меня.

Сил преувеличенно закатила глаза, и он готов был поклясться, что она сделала их еще больше для выразительности.

– Чем это мы заняты? – осведомилась она, приземлившись ему на плечо, после чего уселась в чопорной позе, скрестив лодыжки и положив руки на колени. – На самом деле мне все равно. Мне нужно тебе кое-что сказать. У гончих Аладара появились щеночки. Я понятия не имела, как сильно мне нужно увидеть щенков, пока не пролетела мимо них сегодня утром. Это самые мерзкие существа на планете, Каладин. Они почему-то настолько мерзкие, что кажутся милыми. Такими милыми, что я чуть не умерла! Только я не могу умереть, потому что я вечная частица самого бога, и у нас есть определенные правила.

– Ну, я рад, что у тебя поднялось настроение.

– Да. Я тоже.

Она указала на Норила:

– Вижу, вы его нашли. Ведете к племяннице?

– Пока нет, – ответил Каладин.

Он провел Норила мимо большого коридора, по которому в обе стороны текли людские реки. Наконец они пересекли этот коридор и вышли на балкон. Большой и общий, вроде того, что рядом с клиникой.