Ритм войны. Том 1

– Расскажи мне, – попросила Древняя. – Что в Глубинных тебя так заинтересовало? Почему ты пялишься на них часами?

– Их силы меня завораживают, – призналась Венли, решив не врать без крайней необходимости.

– Девять тавр Сплавленных, – проговорила Рабониэль. – Девять потоков. Ты знаешь, что такое потоки?

– Природные силы, которые пронизывают все живое, всю реальность. Гравитация, транспортация, трансформация… но я почему-то думала, что их десять.

– Это выдумали человеки, – ответила Рабониэль в ритме насмешки. – Они заявляют, что существует десятый поток, которому покровительствовал только Честь. Адгезия – не истинный поток, но ложь, которую нам подсунули. Настоящие потоки существуют благодаря Чести и Культивации одновременно: Культивация наделяет их жизнью, а Честь – превращает в законы природы. Предметы должны падать на землю, для чего и был создан соответствующий поток.

– А у них какой поток? – спросила Венли, указывая на Глубинных.

– Когезия. Поток аксиального[4]

взаимодействия, который связывает мельчайшие части всех объектов друг с другом. Поток, не дающий нам распадаться. Макай-им могут соединять свою сущность с сущностями других вещей, смешивая их частицы, акси. Все сущее по большей части представляет собой пустоту, хоть мы этого и не видим. Камень, как и разум, существует для того, чтобы быть наполненным мыслью и Инвеститурой.

Венли загудела в ритме страстного желания. Ну наконец-то ответы! Она не понимала даже половину из сказанного, и все-таки сам факт того, что Сплавленная так легко ответила ей… Это возбуждало. Тимбре забренчала в ритме осторожности.

– У Сияющих по два потока, – сказала Венли. – У Сплавленных по одному. Получается, Сияющие сильнее?

– Сильнее? Что лучше – иметь несколько слабых способностей или умело освоить одну? Мы, Сплавленные, ведаем наши потоки до таких тонкостей, которые Сияющим даже не снились. Человечье племя. Они не были созданы для этого мира, с его потоками и бурями. Свет вытекает из них, словно вода сквозь пальцы. Им ведомы мощные вспышки силы, но удержать то, что получили, они не в состоянии. Любой Сплавленный, впитав свет, может нежиться в его лучах бесконечно. Даже ты, Царственная, до некоторой степени наделена этой силой – большинству неведомо, что в ваших светсердцах таится малое количество пустотного света. Конечно, его нельзя использовать, но можно ощутить, как он разжигает эмоции. Что касается Сплавленных, то наше господство над потоками беспредельно. Мы властвуем там, куда человеки заглядывают лишь изредка. – Она указала на Глубинных. – Может ли какой-нибудь Сияющий утверждать, что в той же степени познал камень, соединился с ним, перемешал акси? Сияющие думают только о том, что находится вовне. Они меняют мир, но не самих себя. Да, Сияющий способен сделать так, чтобы камень взлетел в небеса, однако шанай-им может парить, не боясь упасть.

Венли загудела в ритме страстного желания, хотя и не была уверена, что согласна. В Холинаре она боялась использовать свои Сияющие силы, и все же они возбуждали ее. Тимбре говорила, что она сможет двигать камень, придавать ему форму.

Она взглянула на Глубинных, которые перемещались так спокойно и плавно. Рядом с ними походка самой Венли – и пятисот солдат в буреформе, марширующих позади, – казалась неуклюжей. И она действительно завидовала тому, как они текли. Так почему же силы проявлялись в Сияющих иначе, чем в Сплавленных?

Она настроилась на ритм раздражения, обдумывая то, что сказала Рабониэль. Каждый ответ, казалось, порождал дюжину новых вопросов, но Венли знала: Сплавленные – даже в сговорчивом настроении, как сейчас Рабониэль, – не потерпят назойливости. Венли выбрала из всех вопросов один:

– Если потоки рождены Честью и Культивацией, тогда почему мы служим Вражде?

– Опасный вопрос, – сказала Рабониэль в ритме насмешки. – Да ты и впрямь дочь предателей.

– Я…

– Не скрывай амбиций, дитя, – сказала Рабониэль, ведя Венли мимо ряда кустарников со спутанными лозами, под которыми в ночной тьме шныряли маленькие мохнатые существа. – Я ценю такую черту в моих слугах. И все же твой вопрос глуповат. Кому ты предпочла бы поклоняться? Божеству растений? Или божеству эмоций? – Она махнула рукой на юго-восток. – Культивация прячется где-то в этих горах. Она повсюду, но также и здесь. Живая, напуганная. Она все знает. Она не бог нашего народа, она бог тварей. А Честь? Бог законов? Опять же, кого ты выберешь? Бога, которому ведомо, как заставить камень упасть на землю – и только? Или того, который знает нас, понимает, чувствует то же самое, что и мы? Да, потоки подчиняются Чести. Но, как видишь, его смерть не вызвала в мире заметных перемен. Его сила связывает все воедино, однако этого недостаточно, чтобы ему поклоняться. А вот Вражда… бог Стремлений… он точно вознаграждает своих последователей.

Венли загудела в ритме страстного желания.

– Хочешь большего, верно? – спросила Рабониэль. – Только тот, чьи амбиции чисты, мог бы стоять сейчас на твоем месте. Служи хорошо и, возможно, удостоишься благословения. Истинного знания, истинной жизни.