Ритуал

– Почти все личные ученики магистра под управляющими печатями. Избегайте встреч, не допускайте на территорию. Список отправлен Легату и копии нарочным в кланы. В списке могут быть не все, – кончик кинжала на миг остановился, перестав танцевать на ладони, – определить татуировки чарами нельзя. Есть приказы с отсроченным действием – люди будут вести себя, как обычно, есть прямые – результат вы видели. Доверять не стоит никому, особенно сочувствующим республиканцам. Повредить управляющий артефакт можно только огнем.

Я попыталась дернуться или хотя бы моргнуть, но это было совершенно бесполезно – тело не слушалось. Хороший стазис. Мысли текли все медленнее и медленнее – хороший эликсир.

– Избегайте городских катакомб, второй раз вас никто прикрывать не станет, – Луэй резко дернул запястье. – Ваша долгая жизнь – залог долгой жизни Винни. Старуха рассчитывала рунный круг для Я-сина, она ошиблась – Я-син умер. Доказательства представлены, но это не значит, что эксперименты не продолжатся.

Представлены? Значит, он соврал своим? Обошел клятву или нарушил? Луэй собрался умирать?

– В Кернском банке на ваше имя оставлен личный хран и ключ от ячейки, – кончик кинжала начал скользить все быстрее и быстрее, струйки крови стекали по ладони на стол. – Там деньги, записи и кристаллы.

– Быстрее! – резкий окрик Старухи почти оглушил, она снова подгоняла кого-то.

Луэй вздрогнул – и остановился на миг, серое марево взволнованно колыхнулось выше плеч.

– Эликсиры, которые вы выпили – для пробуждения крови. Это усилит дар управлять тварями. И помните, леди, вы приняли клятву, – прошептал он почти беззвучно.

Когда Луэй закончил, он вздернул меня на ноги, и потащил в центр зала, приподнимая над линиями двух кругов, когда перешагивал сам.

В самом центре вместо привычно алтарной плиты торчала вмурованная в камень короткая цепь, переливающаяся черными тусклыми бликами.

Блокиратор такой длины? Из черного метеоритного металла? Усиленный? Такую не снять без ключа.

Старуха уже ждала нас, нетерпеливо отбивая дробь тростью – скорее, скорее!

Луэй вытянул вперед мою правую руку и предупредительно зажег светляк, чтобы было лучше видно. Аю шевелила тонкими губами, бормоча что-то по себя, повторяла руны, пока, наконец не кивнула, удовлетворившись – рисунок из кровавых линий на ладони был вырезан совершенно верно.

Левое запястье потяжелело – застегнули браслет. Луэй лично щелкнул затвором и хотел было убрать ключ в карман, но Аю требовательно протянула руку вперед и после короткого почти незаметного колебания, он отдал ключ старухе, которая надела цепочку на тонкую шею.

Псаки! Эту хрень не снять без ключа!

Теперь я сидела в центре зала, прикованная за руку, как собака, не в силах двинуться, шевельнуться, заговорить и даже просто повернуть голову.

Предки! Хотела бы я знать, в предыдущие два раза я сдохла так же глупо?

Краем глаза следила краем глаза за моим-псаковым-новым-серым-вассалом – планирует он действовать или нет! Что значит "когда круг не сработает?" Но Луэй молча отошел в сторону, уступив место Старухе.

– Не тварь, пока что только… тварюшка, – она потрепала меня по волосам. – Маленькая, но такая любопытная тварюшка… но-но, – погрозила она мне пальцем, поймав мой взгляд, – … перед смертью стоит думать о возвышенном, чтобы все грехи были отпущены…

Она провела пальцами мне по лицу – если бы не стазис, я бы точно клацнула зубами со всей силы, так, чтобы откусить эти мерзкие ледяные потные пальцы нахрен!

– Пусть тебя утешит мысль, что ты заняла место отца, и последуешь за ним прямо за Грань… о, вы непременно встретитесь там…, – старуха засмеялась каркающим смехом и сразу осеклась, закашлявшись – несколько капель крови упало на камни.

Чтобы ты сдохла прямо сейчас, тварь! Великий, услышь дочь свою!

Аю отошла на несколько шагов, с трудом шаркая ногами, и как будто стала ниже ростом – подол почти волочился по полу, и начала проверять внутренний круг сектор за сектором, сверяясь со свитком, который ей подал один из «пустых», повинуясь приказу.

Я пересчитала по-новой – в поле моего зрения стояло примерно пять «пустых» в форме старших учеников Кернской по кругу, трое наемников, которые так и сидели в стороне, но было сложно понять, куда они смотрят – лица скрыты глубокими капюшонами, и только черная вязь татуировок на руках, похожая на змеиную чешую, выдавала в них последователей Немеса.

Жрецы, переодетые наемниками? Мирийские исходники? Потому что ни один жрец Немеса не осквернит себя неосвященной одеждой.

– Знаешь, что чувствует человек, когда исполняется самая заветная мечта? Когда до мечты так близко, что уже можно дотронуться кончиками пальцев? – спросила Аю, проверив первый сектор и перешагнув на второй по кругу. – Радость? Счастье? Нет. Опустошение. О-пус-то-шение, – повторила она по слогам. – Когда ждешь так долго, внутри не остается места для других чувств. Пламя ненависти выжигает всё внутри дотла.