Робеспьер. В поисках истины

— Поберегись, красавица Офелия!

Действительно, они были правы, и Робеспьер вспомнил, что он написал эти стихи в Арасе и даже читал их публично на заседании литературного общества Розатти, к которому он принадлежал. Даже первый куплет сохранился в его памяти, и он тотчас его продекламировал.

— А вы действительно переложили эти стихи на музыку? — спросил он у Буонарроти, окончив декламацию. — Если так, то я с удовольствием послушал бы вашу музыку.

Госпожа Леба села за фортепиано, а Буонарроти спел первый куплет, сопровождаемый общими рукоплесканиями.

Робеспьер был очень доволен и присоединился к общему одобрению.

Но в эту минуту в открытое окно послышался крик разносчика газет.

— Купите сегодняшний лист приговорённых!

Неподкупного передёрнуло, и хотя Буонарроти начал второй куплет, но пока он пел его, на улице снова раздалось:

— Купите выигрышные номера лотереи святой гильотины! Купите! Купите!

— Закройте окно! — произнёс с нетерпением Робеспьер.

Морис подбежал к окну и воскликнул:

— Пришёл Герон с тремя неизвестными!

На всех лицах выразилось удивление. Только Робеспьер знал, в чём дело, и спокойно сказал:

— Я послал за ним, и он привёл негодяя, который нарушил порядок на вчерашнем празднике.

— А, шуан, наделавший шуму на площади Революции! — воскликнули в один голос дамы и стали с любопытством смотреть на дверь, в которую постучались.

— Войдите, — произнёс Дюплэ.

Герои появился на пороге и почтительно поклонился.

— Обвиняемый с вами? — спросил Робеспьер нервно.

Полицейский агент утвердительно кивнул головой и по приказанию Робеспьера велел двум сторожам ввести в комнату Оливье, бледного, утомлённого, со связанными руками. Он не сопротивлялся и как бы привык к своей роли жертвы.

— Красивый мальчик! — сказала вполголоса госпожа Леба.

Робеспьер издали осмотрел юношу с головы до ног и, не подходя к нему, спросил Герона:

— Что вы узнали о нём?

Оказалось, что о нём собрали очень мало справок. В первые минуты ареста юноша проговорился, что его мать и невеста были в тюрьме, и он боялся, что их приговорят к казни. Но с тех пор он не промолвил ни слова. Единственные сведения, имевшиеся о нём, были доставлены госпожой Легран, содержательницей меблированных комнат на улице Роше. Узнав о его аресте, она заподозрила своего жильца и, явившись в полицию, действительно признала, что это был Жермен, ученик слесаря, поселившийся у неё за два дня перед тем.

— Где его бумаги? — спросил Робеспьер.

— У него нет никаких. Даже нет паспорта.

При нём оказалось лишь немного денег в кошельке, связка ключей и бумажник.

Всё это Герои положил на стол.

— А оружия у него не было? — и, получив утвердительный ответ, Робеспьер прибавил: — Развяжите ему руки; мы посмотрим, похожи ли они на руки рабочего.

Дюплэ взглянул на них и объявил, что эти руки могли принадлежать рабочему, так как они, очевидно, привыкли обращаться с деревом и железом.

— Но, может бить, он бывал на войне? — сказал Неподкупный. — Может быть, это шуан и явился из Вандеи, чтобы убить меня в суматохе во время праздника?

Женщины вскрикнули от ужаса и прибавили в один голос:

— Конечно, у него есть сообщники.

— А вы осмотрели комнату, которую он занимал? — спросил Робеспьер.

— Конечно, — отвечал Герои, — но там нашли только одежду и мешок, который я не смел открыть без вас.

— Давайте его сюда, — сказал Робеспьер, — и откройте поскорее.

Герои приказал принести из передней дорожный мешок и открыл его одним из ключей из связки, найденной в кармане Оливье. В мешке оказалось бельё, туалетные принадлежности, шкатулка из слоновой кости в серебряной оправе и бумажный свёрток, в котором оказались золотые монеты. Пока дамы осматривали шкатулку, а Дюплэ считал деньги, приговаривая, что ученик слесаря был богаче его, Герои продолжал обыскивать мешок.

— Тут есть письма, — сказал он.

— Отдайте их Леба, — отвечал Робеспьер и, обращаясь к нему, прибавил: — Просмотрите письма у лампы и передайте мне их содержание.

В эту минуту Герои нашёл в мешке золотой медальон, украшенный мелкими жемчужинами. Его открыли, и в нём оказались белокурые волосы и две буквы: Т. П.

— Это настоящий жемчуг! — заметила госпожа Дюплэ.

Всё это время Оливье сохранял хладнокровное равнодушие, которое наконец вывело из терпения Робеспьера.

— Никто меня не уверит, — произнёс он иронически, — что столько денег и настоящий жемчуг принадлежат ученику слесаря.

Герои заметил, что он, может быть, украл их, но Оливье молча пожал плечами. Когда же Дюплэ поддержал мнение Герона, то он не выдержал и воскликнул:

— Всё это принадлежит мне, и если вы хотите знать, то я — аристократ, роялист и шуан!

— Наконец-то он сознался! — воскликнули в один голос все мужчины.

— Если я сознался, — продолжал юноша, — то отправьте меня поскорее на эшафот, мне всё это ужасно надоело!

Но Робеспьер спокойно сказал ему, что нечего торопиться и прежде надо узнать его имя и имена его сообщников.

— Моего имени я никогда не скажу, а сообщников у меня нет, хотя, конечно, вы можете их создать сколько угодно.