Роковая наследственность

Когда дама покинула ателье, Катя узнала от Норы по какому адресу находится дом, о котором шла речь в их разговоре, и конечно же имя его владельца. Ко всему прочему, Нора смогла и внешне описать этого домовладельца, поскольку была представлена ему его дочерью, которой в прошлом месяце, самолично отвозила сшитое для неё платье. С её слов он имел весьма приятную наружность. Возрастом обладал не более пятидесяти. При наличии небольшой густой бороды и усов замысловатой формы, был абсолютно лыс. Его полноватая, но статная фигура и чрезвычайно важный вид, напоминали эдакого породистого кота, который прежде, чем съесть пойманную им мышь, будет спрашивать её родословную.

Представив этого мужчину, Катя посмотрела на себя в зеркало и погрустнела, решив, что одета сейчас довольно скромно. После чего, оглядевшись по сторонам, попросила Нору продать ей платье, что красовалось на манекене стоящим у окна. Нора сразу ответила отказом, поскольку это платье было только вчера прислано из Парижа. Оно олицетворяло собой последнее веянье французской моды, и сейчас ожидало момента, когда будет выставлено в витрину её ателье. Но когда Катя показала деньги, которые готова заплатить за платье, Нора согласилась.

Скрупулёзно рассматривая платье уже на себе, она улыбнулась, лишь когда убедилась, что оно сидит на ней как подобает. Плавные ниспадающие линии -платья из плотной узорчатой тафты, в сочетании тёмно-бордового и серого тонов, высокий кружевной воротник, полностью закрывающий шею, и узкий длинный рукав, переходящий в пышный фонарик из более тонкой тафты, идеально подчёркивали всю красоту её фигуры. Любуясь Катей, Нора подумала о том, что ни одна из великосветских дам не смогла бы одеть это платье, вот так, сняв его с манекена. Пришлось бы расставлять, подшивать и так далее. Вдруг, о чём-то вспомнив, Нора убежала в соседнюю комнату. Вернувшись через минуту, она держала в руках вещи, идеально подходившие к платью. Это была бордовая шляпа с большими круглыми полями, украшенная перьями и широким бантом из кисеи, и кружевной зонтик светло-серого тона. Теперь наряд выглядел абсолютно безупречно! Расплатившись с Норой, Катя поцеловала её, и пообещав на днях заехать снова, покинула ателье.

––

Выехав на Адмиралтейский проспект, коляска остановилась у парадного подъезда большого пятиэтажного дома. Заметив её, дворник поблизости подметающий тротуар, подбежал к двери, и постучав по стеклянной вставке, громко сказал.

– Эй, Фомич! Ты заснул там что ли? Гляди-ка, кажись к тебе пожаловали.

В тот же момент дверь подъезда открылась и на пороге появился солидный пожилой швейцар с окладистой бородой в ливрее и фуражке. Молча отстранив рукой дворника, он подошёл к коляске, подал даме руку и взглянув ей в лицо, обомлел. Много красивых женщин видал Фомич на своём веку, но такую красавицу впервые.

Покинув коляску, дама заговорила, о чём-то расспрашивая швейцара, но не проронив в ответ ни слова, он лишь почтительно поклонился и открыл перед ней дверь.

– Так что, ты сможешь показать мне свободные квартиры, или мне следует дождаться хозяина, господина Голованова? – спросила Катя, рассматривая вестибюль подъезда, украшенный цветами, и мраморную лестницу, покрытую ковром.

Фомич не посмел отказать молодой красавице в том, что ему, по сути, категорически воспрещалось, потому как нисколько не сомневался, что перед ним великосветская особа, являющееся женой какого-нибудь высокопоставленного чиновника. Имея довольно растерянный вид, он достал откуда-то связку ключей, и глядя на Катю сказал.

– Прошу вас, пойдёмте.

Первая из двух пустующих квартир состояла из пятнадцати комнат и занимала практически весь первый этаж.

– Это позже, сейчас мне нужна поменьше, – подумала Катя и попросила показать следующую, что находилась на втором этаже.

Дверь из прихожей, той самой квартиры о которой она слышала в стенах ателье, вела в большую гостиную, следующая дверь в столовую, затем в кабинет, далее в спальню, соединённую с ванной комнатой. Пройдя по коридору, Катя нашла ещё две комнаты, одна из которых, по-видимому, предполагалась как детская, а другая для няни или прислуги. И уже в самом конце квартиры находилась кухня, с выходом на «чёрную» лестницу.

Переходя из комнаты в комнату, Катя не переставала восхищаться. Полы во всей квартире были покрыты великолепным паркетом, повсюду имелось электрическое освещение, и цвета, которыми были покрашены стены, очень импонировали ей. Особый восторг вызвала спальня, отделанная в бело-голубых тонах, поскольку для молодых блондинок, законодателями моды в ту пору рекомендовались именно эти тона. Однако самое большое впечатление на неё произвела ванная комната. В ней было всё, о чём можно было только мечтать, поскольку такие удобства как водопровод с горячей водой, ватерклозеты с унитазом и большая медная купель, имелись в ту пору не во всех, даже очень богатых домах. Обойдя квартиру ещё раз, Катя вернулась в гостиную, и представив, как бы хорошо ей здесь жилось, стала кружиться, напевая мелодию вальса.