Ромейское царство

Не меньшей проблемой являлось и освещение помещений после захода солнца, в темное время суток. До V–VI вв. это делали преимущественно с помощью закрытых керамических масляных светильников, а затем все чаще с помощью керамических или бронзовых свечников, плошек-светильников, стеклянных рюмок-лампад, иногда — подвесных стеклянных лампад-лампосов, тогда как для производственных, хозяйственных помещений использовали еще более коптящие факелы. Бронзовые, похожие на заостренный рашпир подсвечники имели круглую подставку или три-четыре ножки, но в домашнем обиходе они не были многочисленны и, видимо, относились к числу дорогих вещей.

В целом, ромейское общество еще оставалось таким, которое «не испортил квартирный вопрос». Площадь частных домов в провинциальных городах варьировалась от 50 до 200 кв. метров, но большая часть усадеб составляла 100–150 кв. метров. Выходит, на каждого члена семьи приходилось больше 10 кв. метров, что не назовешь крайней теснотой. Обычно в городском квартале было около семи-восьми таких усадеб.

* * *

Уже к концу VIII в. византийские города вступили в стадию экономического подъема, последовавшего после более чем столетней стагнации. В источниках упоминаются новые города и местечки. В большинстве случаев их появление или возрождение было результатом императорской политики. Гражданская и военная администрация, даже само военное присутствие создавали условия для развития любого города. Крепнувшая фемная военно-административная система постепенно конструировала, развивала города как центры управленческой, экономической и социальной жизни. Местные властные лица, архонты, становились лидерами городских общин вместе с епископами. Кое-где прослеживаются некоторые формы муниципальной организации в среде обитателей приходов квартальных церквей (гитоний) и религиозных объединений.

Шумными и оживленными вновь становятся улицы самых крупных византийских городов, число жителей в которых переваливало за несколько десятков тысяч. Средним считался город с населением около 7-10 тысяч. Впрочем, большинство городов и местечек, особенно в поздней Византии, не превышали нескольких тысяч человек. Для иногородних жителей, приходивших по разнообразным делам в город, устраивали пригородные гостиницы-пандохионы — дословно «принимающие всех»,

митаты — постоялые дворы — склады для чужеземных торговцев-оптовиков определенными товарами и дома для гостей-ксенов — ксенодохионы. Николай Месарит так иронично описал свои впечатления от ночевки на постоялом дворе у крепости Св. Георгия на южном берегу Мраморного моря: «Мы нашли место для отдыха, где были очаг и кровать с постельными принадлежностями, хлеб и вино, мясо и соленая рыба. Однако я мучился от евшего глаза дыма, которому некуда было втягиваться. Ноздри заполнились дымом, голова кружилась, в глазах троилось. Я не спал всю ночь, проклинал ее за медлительность, множество раз просыпался, смотрел на созвездия, будил своего слугу, а он с похмелья то брыкался, то бессвязно бормотал. Проснувшись, он тотчас захотел мяса и приправленного перцем вина. Накрыли стол, но я, замерзший и полуобморочный от дыма, не мог смотреть на пищу». Зарисовка, вызывающая одновременно улыбку и сочувствие, относится к 1208 г., но едва ли она была редкостью и для более ранних времен.

Впрочем, порой гостиничные заведения были грандиозны. Так, василевс Роман Лакапин (920–944 гг.) построил в Константинополе огромный «странноприимный дом» с многочисленными комнатами, складскими помещениями и конюшнями. Приезжие являлись в Константинополь обычно с повозками и слугами, челядью. В лучшие времена Города гостиницы и нищеприимные дома-птохионы не в силах были их вместить, так что Иоанн Хрисостом советовал домовладельцам — икокирам

— сдавать в своем доме хотя бы одну комнату с кроватью, сидением и лампой если не на верхнем этаже, то, по крайней мере, в нижнем, где помещались прислуга, рабы и мулы.

* * *