Ромейское царство

Кто только не встречался в пестрой, всеязычной и многоголосой толпе, сновавшей по мостовым: чиновники и клирики, риторы и паломники, странствующие актеры и монахи, астрологи и предсказатели, сановные вельможи и одетые в доспехи солдаты, босоногие, кривляющиеся, скачущие, шаловливые юродивые и перебивающиеся случайными заработками эрагты

, уличные торговцы и ремесленники, нищие-слепцы с дрожащими веками, бедняки всех мастей и шлюхи-порни

, как обычно называли блудниц.

Житийная литература полна зарисовок безобразных нищих, больных и бедняков всех родов, которые ютились в крытых портиках, около церквей, жалобными голосами выпрашивая себе милостыню у проходящих. Здесь были и одинокие люди, и целые семьи. Палладий Еленопольский

вспоминал, как в экзонартексе одной из церквей малоазийской Анкиры

зимой, в ужасной обстановке, в скученности рожала бесприютная нищенка. Житие Саввы Освященного дает картину того, как тяжело больная женщина в сирийском Скифополе долгое время лежала у церковной ограды и издавала ужасное зловоние. Как и в предыдущем случае, никого из окружающих это особенно не волновало. Следует учитывать, что нищенство становилось для некоторых профессиональным занятием и статусом, позволяя при удаче получать вполне сносный доход. В этой сфере городской жизни существовали свои провалы и вершины.

Не намного меньше византийская агиография упоминает о проститутках самых разных рангов. И это несмотря на строгие церковные запреты совместно мыться мужчинам и женщинам в бане и даже смотреть порнографические картинки, как это было решено Вселенским синодом в Труллосе в 692 г. Видимо, порни и те, кого звали легким словом этайры — подруги, были принадлежностью любого города, особенно большого, в порту, гавани, на площадях которого, едва ли не в каждом жилом квартале, встречались «блудилища», публичные дома-катагоги порни и даже существовали целые злачные кварталы, населенные продажными женщинами. Иногда в центре такого «спецкваратала» стояла статуя богини Афродиты, как древний, неувядающий символ столь же неувядающей профессии. С одной из таких статуй, поставленной Константином I (324–337 гг.) на каменной колоне перед выстроенным им на Четвертом холме столицы публичным домом, согласно сочинению VIII в. под названием «Древности Константинополя», было связано поверье, что подходившие к ней женщины, если они оказывались не девственницами, в помрачении ума, против своей воли и желания задирали одежду и показывали свой срам, и так продолжалось до тех пор, пока блудливая невестка будущего императора Юстина II (565–578 гг.) по имени Гилара не приказала разрушить коварную статую. Составитель «Древностей» писал об этом творении Константина Великого: «Одержимые похотью приходили и делили ложе с жившими там блудницами. Внутренне пространство было разгорожено занавесями, висевшими на кольцах между столбами. Там и предавались разврату». Лишь в 30-е гг. IX в. при высокоморальном василевсе Феофиле блудницы из квартала были изгнаны, и на очищенной стройплощадке был возведен странноприимный дом и красивое здание, ставшее со временем женским монастырем. Впрочем, такой случай был изрядной редкостью.

Примечательно, что жизнь в гостинице-пандохионе, среди чужих тяжелых квартирных запахов у агиографов как правило ассоциировалась с представлениями о блуде, с занятием проституцией, процветавшей там с ведома содержателей или содержательниц гостиниц. Знаменитый экзорцист, Св. Феодор Сикеот был зачат его матерью, содержательницей такой придорожной гостиницы, славившейся умением развлекать посетителей, от проезжего государева курьера, отчего бесы, поносившие святого устами одержимых, грубо обзывали экзорциста «блудин сын».