Особенно важно было сохранить, удержать цены на хлеб, поскольку от них зависело состояние цен на все прочие продукты, уровень заработной платы
Ромеи, как истые южане, любили проводить свободное время вне дома, собираться на улицах и площадях, прогуливаться около прилавков-авак и уличных эргастириев. Большинство из них было разбросано по всему городу и лишь самые неприятные для населения производства с крепкими, едкими, зловонными запахами старались вынести за пределы городских стен, как, например, изготовление маринадов, отжим оливкового масла, сыроварение или дубление кож. Рыбозасолка в приморских городах, особенно во вместительных, глубоких цистернах на десятки и сотни центнеров рыбы, тоже не добавляла аромата и увеличивала мириады мух, но, как ни странно, с ней мирились, убедительные примеры чему являют раскопки византийского Херсона в Таврике, где до VII в. засолкой в больших объемах, изготовлением гарума (гарона) занимались едва ли не в каждом жилом квартале, да и позже не забросили это занятие. В любом случае запах предупреждал о появлении города еще до того, как он становился виден путникам, к нему приближавшимся.
Зато в удобных и тенистых портиках и галереях было так приятно укрыться от палящих лучей знойного солнца или спрятаться от дождя и послушать последние новости, обсудить животрепещущие вопросы, просто поглазеть на прохожих или на работу уличных ремесленников. Следует учесть, что Ромейское царство было, по преимуществу, обществом устной культуры и большая часть информации циркулировала посредством устного общения. Например, излюбленным местом встреч константинопольских книгочеев, любителей философии и богословия являлся Царский портик, — он же Царская стоя, которая находилась в центре столицы. Здесь ученые и просто спорщики порой вели публичные диспуты, а ищущие работу адвокаты, риторы упражнялись в красноречии, привлекая внимание потенциальных клиентов. Анна Комнина вспоминала, как один из высоких ромейских офицеров, сбежав от сельчуков, первым делом отправился на форум Константина с его рыночной толчеёй, чтобы рассказать всем о битве, в которой он попал в плен.