Ронан Бойл и Мост загадок

Я улыбнулся и помахал в ответ, приветствуя его своей шилейлой.

Но после этого малыш выкрикнул: «Сожри это, тощий бифи!» – и швырнул прямо мне в голову гнилой капустой.

Она попала точно в цель. Хотелось бы сказать, что часть этой столетней капусты в итоге не оказалась у меня во рту, но это было бы неправдой.

Я сплюнул и вытер лицо, после чего капитан де Валера потрепала меня по спине.

– Ну вот, Бойл, – сказала она. – Теперь ты знаешь, каково это – чувствовать себя одним из нас.

Мне удалось рассмеяться над этим, вытереть остатки капусты, и мы продолжили путь обратно в Коллинз-хаус.

Глава десятая

Возвращение в Килларни

На обратном пути я узнал кое-что важное.

Во-первых, проход на Мост загадок стоит три пятьдесят евро, но при выходе из Ногботтома аж четырнадцать пятьдесят. Это безумие. Они знают, что могут подловить вас там, где вам некуда деваться. Это как жвачка, которая в аэропорту стоит дороже.

И при этом вы не можете воспользоваться другим Мостом загадок. Его просто нет. Толстый фейри, который работает у моста на стороне Ногботтома, обожает эту шутку: «Если вам не нравятся цены, наслаждайтесь соревнованием!».

Но в том-то и дело, что никакого соревнования нет. Либо вы идете по Мосту загадок, либо проводите остаток своих дней в Ногботтоме, питаясь фальшивым единорогом с картошкой и утопая в слезах после самых печальных на свете мюзиклов.

Цена за проход в обратную сторону на мосту нигде не обозначена, поэтому, если вы окажетесь там, она вас немало удивит. Загадка, впрочем, была легче и звучала примерно так:

Хоть я слепа, но много глаз.В гарниры превращают нас.Отца – в пюре, а маму тушат или жарят.

Из братца часто делают гратен.Сестренку добавляют и в салаты, и в сотэ,А малышей ее, увы, пекут да варят.

Если вы сказали «картошка», то попали в точку. Хотя в моем состоянии легкого бреда до меня это дошло не сразу, и ответ казался обманчиво очевидным. Хранитель, пока мы думали, ни разу не поднялся из своего кресла. Он зевал, потягивал имбирное пиво, грубо сунув наши двадцать девять евро в пневматическую трубу, откуда их тут же унесло.

Путь через Лес Адаира занял кучу времени. Я случайно слишком близко подошел к побегу «Целующей Девушки» и поплатился за это укусом в лодыжку, после чего потребовалось наложить повязку и смазать это место мазью в медицинском отделении на пятом этаже Коллинз-хаус.

Раздражало также и то, что Мелкий Глен всю дорогу выпускал из себя последние скопившиеся газы. Еще он бесконечно ворчал на городскую команду Ойфигтауна по хёрлингу, говоря, что играют они ужасно, и насылая на них инфекцию.

Капитан де Валера все еще была под действием чар, напевая песню “Shape of you” Эда Ширана, где в том числе есть строчка «Я влюблена в твое тело», повторяя ее снова и снова. Не очень комфортно слышать, как идущий рядом с тобой вышестоящий офицер напевает что-то подобное, поэтому я просто старался не обращать на это внимания. Иногда видел, как рука капитана тянется к сумке, – она, очевидно, до сих пор раздумывала, не выпустить ли Лиама на свободу.

– Я не собираюсь его отпускать, – возражала капитан. – Просто хочу вдохнуть на секунду чудесный запах его волос. И сразу же положу обратно, обещаю. – Поэтому мне всякий раз приходилось пресекать каждую такую попытку быстрым и легким ударом ей по пальцам своей шилейлой из болиголова.

К тому моменту, когда мы дошли до потока виски, я был сыт по горло обоими моими спутниками, поэтому позволил Мелкому Глену хорошо приложиться к девяностопроцентному потоку, после чего он наконец задремал. Мне надоело слушать его ворчание по поводу всех команд Тир На Нога по хёрлингу[38].

Через ворота Каслайленда мы прошли обратно в Республику, и я кое-как повез нас в Коллинз-хаус. Лили, как обычно, высунула голову из окна, наслаждаясь послеполуденным солнцем в Керри. Обратно мы ехали довольно долго, потому что это был всего второй раз, когда я сел за руль, а мои очки лежали разбитыми где-то далеко позади. Ситуация была не слишком безопасной, и я едва не столкнулся с несколькими проезжающими мимо тракторами, но капитан была слишком занята мыслями о Лиаме, чтобы обращать внимание на такую ерунду.

На месте Шиобан де Валера пропела секретную песню Коллинз-хаус и сделала это очень красиво, потому что, когда вы влюблены, ваш голос звенит как хрусталь фирмы “Waterford”, если ударить по нему ложечкой. Особенно ей удалась та самая трудная часть в середине, с которой мне никак не удавалось справиться.