Российский и зарубежный конституционализм конца XVIII – 1-й четверти XIX вв. Опыт сравнительно-исторического анализа. Часть 1

Итак, по мысли законодателей стихийное волеизъявление народных масс должно быть введено в строго контролируемое законное русло парламентской борьбы. Ну а чтобы отвлечь внимание народа от политики в ст. 373–374 провозглашалась конфискация имущества иммигрантов и неприкосновенность права собственности на национальные имущества, приобретённые на законных основаниях у казны, независимо от происхождения. Видимо, жажда наживы должна была притупить стремление активно участвовать в политических событиях.

Таким образом, если в целом оценивать раздел о правах человека в Конституции 1795 г., то несмотря на более подробную проработанность судебно-процессуальных прав, его следует признать шагом назад, по сравнению с соответствующим разделом Конституции 1793 г. Самих прав стало меньше как в количественном, так и в качественном отношении (отсутствуют социальные права, ликвидировано всеобщее избирательное право и т. д.). К тому же уж слишком сильно Конституция 1795 г. находилась под влиянием особенностей политического момента.

Раздел о правах человека

В Конституции 1795 г. законодательной власти посвящено три главы – третья (16 ст.

), четвертая (11 ст.), пятая (88 ст.). Всего в этих главах насчитывается 115 статей, что намного превышает количество статей, посвященных исполнительной (70 ст.) и судебной (72 ст.) властям. Тем самым Конституция 1795 г. продолжила традицию, восходящую к первым двум Конституциям, в которых первостепенное внимание уделялось именно законодательной власти (особенно в Конституции 1793 г.).

По своей структуре новый французский Парламент – Законодательный Корпус

– состоял из 2 палат: Совета старейшин (верхняя палата из 250 депутатов) и Совета пятисот (нижняя палата (ст. 44)). Это коренное отличие от Конституций 1791 и 1793 гг., по которым высший законодательный орган страны был однопалатным. Судя по всему, в этом нововведении авторы Конституции хотели видеть гарантию против возможного произвола законодательной власти (приводился пример якобинского Конвента). Сохранилась легенда о том, что во время дебатов в термидорианском Конвенте о будущей структуре законодательной власти в большом ходу была предсмертная фраза одной из жертв якобинского террора: «меня убивает не Робеспьер, а отсутствие второй палаты».[307]

Согласно ст. 53

обе палаты обновляются каждый год на 1/3. Исходя из этого можно сделать вывод, что срок полномочий одного состава Законодательного Корпуса составляет 3 года, причем депутаты могут переизбираться 2 срока подряд (то есть на 6 лет), затем должен быть перерыв в 2 года (ст. 54–55). Для сравнения срок полномочий однопалатного Национального Собрания составлял по Конституции 1791 г. 2 года, по Конституции 1793 г. – 1 год, и также с правом переизбрания.

Заседания обеих палат должны были проводиться раздельно (ст. 60), при этом они публичны, открыты для публики, но число присутствующих не должно превышать ½ от числа депутатов каждого Совета (ст. 64).

Согласно ст. 68

каждый депутат получал годовое содержание в натуральном исчислении (равном стоимости примерно 613 центнеров пшеницы). Подобный подход к определению размера жалования, видимо, связан с инфляцией.

Законодательный Корпус имел право на собственную охрану (не более 1,5 тыс. человек), при этом другим органам государственной власти (имелись в виду исполнительные органы) запрещалось размещать вооруженные силы ближе, чем 12 лье от места проведения заседаний Парламента (ст. 69–70), что, видимо, должно было гарантировать независимость депутатов от давления кого бы то ни было.

Конституция 1795 г., как и предыдущие, запрещала принцип императивного мандата. Депутаты считались представителями всей нации, а не только избравшего их округа (ст. 52). Совмещать депутатские полномочия с деятельностью в сфере других ветвей власти также запрещалось (ст. 47).