Российский и зарубежный конституционализм конца XVIII – 1-й четверти XIX вв. Опыт сравнительно-исторического анализа. Часть 1

Таким образом, можно сделать вывод, что в сфере законодательной власти новый французский Парламент (кстати, не получивший общего названия) реальных властных полномочий был почти полностью лишён. Никакого контроля за деятельностью правительства у него не было, зато он сам находился под полным контролем Короля, который назначал депутатов верхней палаты и мог в любой момент и без всяких мотивов распустить нижнюю.

Структуру законодательной власти по Хартии 1814 г. можно изобразить в виде следующей схемы:

Исполнительная власть по Конституционной Хартии 1814 г.

Вопросы, связанные с её деятельностью урегулированы в ст. 13–23 Главы II и ст. 54–56 Главы V

[334], т. е. исполнительной власти посвящено всего лишь 14 статей (приблизительно 18,5 % общего объема Конституции), что более чем вдвое меньше количества статей, посвященных законодательной власти. Но дело, как говорится, не в количестве, а в качестве. Меньшее количество статей отнюдь не свидетельствует о том, что приоритет отдается законодательной власти. Как раз наоборот.

Согласно ст. 13–14 «исполнительная власть принадлежит исключительно Королю», Король является также главой государства, верховным главнокомандующим, руководит внешней политикой, назначает на все высшие государственные должности, имеет право издавать распоряжения и указы, «необходимые для исполнения законов и для безопасности государства».

Министры назначаются Королем и ответственны только перед ним, при этом они могут быть членами Палаты пэров или Палаты депутатов и имеют право в любой момент посетить любую из палат и «должны быть выслушаны, когда они этого требуют» (ст. 54).

Вопросы местного управления в Хартии 1814 г., в отличие от предыдущих Конституций, никак не регулируется. Следовательно, можно сделать вывод, что наполеоновская система местного управления, предельно централизованная, полностью устраивала новый политический режим, который решил ничего в этой системе не менять. Тем самым главы департаментов должны были по-прежнему назначаться монархом и подчиняться непосредственно министру внутренних дел.

Таким образом, можно сделать вывод о полном преобладании исполнительной власти в лице Короля над законодательной

. Парламенту предоставлялся, правда, минимальный контроль над деятельностью министров (согласно ст. 55–56 Палата депутатов могла выдвинуть обвинение против любого министра по обвинению в измене и коррупции), но на политический курс правительства Парламент оказывать влияния не мог. Министры были ответственны только перед Королём и выполняли только его указания.

Структуру исполнительной власти по Хартии 1814 г. можно изобразить в виде следующей схемы:

Судебная власть по Хартии 1814 г.

Вопросам функционирования судебной власти посвящена Глава VI «О судебных учреждения» (ст. 57–68)[335], состоящая из

12 статей (16 % общего содержания Хартии, что вполне сопоставимо с предыдущими Конституциями (1791 г. – 18 %, 1793 – 13 %, 1795 – 19 %, 1799 – 9,5 %).

В ст. 57 объявлялось, что «всякое правосудие исходит от Короля», т. е. источником судебной власти является Король. Это было совершенно новой нормой, т. к. в Конституциях 1790-х гг. источником любой власти провозглашался французский народ.

Все судьи должны были назначаться Королем, но при этом они были несменяемыми (кроме мировых судей).

По сути же, так же, как и в местном управлении, в судебную систему никаких особых новшеств внесено не было.

Сохранялась в прежнем виде вся система судов общей юрисдикции, действовавшая при Наполеоне (ст. 59), сохранялись и специальные торговые суды (ст. 60). Самое же важное заключалось в том, что сохранялись главные завоевания революционной эпохи в сфере судебной власти – суд присяжных (ст. 65) и гласность судопроизводства, правда, с оговоркой, если «публичность не представляет опасности для общественного порядка и нравственности» (ст. 64).

Вводилось, по сути, только одно новшество: отмена наказания в виде конфискации имущества (ст. 66). Кроме того, Королю предоставлялось право помилования и смягчения наказаний (ст. 67). Впрочем, такое же право принадлежало и Наполеону.