Российский и зарубежный конституционализм конца XVIII – 1-й четверти XIX вв. Опыт сравнительно-исторического анализа. Часть 1

Особенностью Конституции Бадена является оригинальная процедура принятия законопроектов (ст. 60–64). Все финансовые законопроекты вначале обсуждаются во Второй палате в двух или трёх чтениях. Затем законопроект вносится в Первую палату, которая принимает его в целом (или отвергает) без обсуждения. А вот дальше наступает самое интересное, чего не было до этого ни в одной из предшествавших европейских конституций. Если мнения палат не совпадут, то подсчитываются положительные и отрицательные голоса обеих палат и решением ландтага признается то, за которое высказалось большинство всей суммы голосов (ст. 61). Законы, дополняющие, разъясняющие или изменяющие Конституцию, а также затрагивающие права граждан, принимаются 2/3 голосов в каждой палате (ст. 64–65).

Ст. 74

устанавливает кворум, необходимый для принятия решений: для Первой палаты 10 человек, для Второй – 35 из 63, т. е. больше половины. Для принятия решений об изменении Конституции кворум увеличивается до 3\4 депутатов каждой палаты.

Специально оговаривалось, что заседания палат должны проходить раздельно и публично, депутаты должны выступать устно. Читать речи «по записке» имели право только комиссары герцога и члены специальной комиссии (ст. 77).

Помимо ландтага существенные законодательные полномочия принадлежали герцогу.

Прежде всего, это право законодательной инициативы (в 1840-е гг. такое же право получила обе палаты ландтага), право роспуска Второй палаты и избираемой части Первой палаты (8 депутатов от земельного дворянства и 2 представителя от университетов) (ст. 42) без объяснения мотивов, но с объявлением новых выборов в течение 3 месяцев (ст. 44). Если новый бюджет и налоги ещё не приняты, то действие старых продлевается еще на 6 месяцев (ст. 62). Наконец, герцогу принадлежало важное право в случае войны принимать чрезвычайные указы

о военных займах и налогах. Однако действия его были не бесконтрольны. Ландтаг создавал специальный Комитет для надзора за расходованием средств на военные нужды. Для этого направлялись специальные представители в военное министерство и министерство финансов (ст. 63). В мирное время герцог тоже имел право принимать своей властью указы, временно имеющие силу закона, если «они крайне необходимы в видах государственной пользы и если их запоздалое принятие может повредить достижению тех целей, в интересах которых они принимаются» (ст. 66). Однако как уже отмечалось выше, у ландтага было право подать мотивированную жалобу на такой указ, нарушающий его прерогативы или существующие законы; в этом случае действие подобного указа приостанавливалось (ст. 67).

Что касается права вето на решения ландтага, то в Конституции этот вопрос не урегулирован. Сказано лишь, что «герцог утверждает и обнародует законы» (ст. 66

). Следовательно, герцог мог не утвердить законопроект, но мог ли ландтаг преодолеть повторным решением право вето герцога, непонятно. Судя по контексту, герцог обладал правом абсолютного вето, которое ландтаг преодолеть не мог.

Законодательные полномочия герцога, бесспорно, обширны, но не безграничны. Из его ведения фактически изъяты финансовые вопросы (налоги и бюджет), его указы могли быть приостановлены мотивированными жалобами палат ландтага. Это несколько напоминает полномочия короля по Конституции Франции 1791 г., но у баденского герцога есть право роспуска Парламента, чего не было у французского короля. Есть общие моменты и с Конституционной Хартией Франции 1814 г., но там полномочия короля более обширны (например, чётко прописано право абсолютного вето), он полностью контролирует состав верхней палаты (она полностью назначается королем). Великий герцог Баденский назначал, а значит, и контролировал лишь часть верхней палаты. К тому же никакого права представления на неконституционность указов короля у французского Парламента по Хартии 1814 г. не было.

Тем самым по соотношению полномочий в сфере законодательной власти между монархом и Парламентом Конституция Бадена занимает промежуточное положение между Конституцией Франции 1791 г. (где полномочия короля минимальны) и Конституционной Хартией Франции 1814 г. (где они, наоборот, почти максимальны).