Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 2: XX век

Указывая на заведомую ошибочность представления об эгоизме как основном

двигателе хозяйственной жизни, Рыкачев прежде всего обращал внимание на то, что это мнение уже опровергнуто наукой, а «экономический интерес» следует рассматривать наряду с другими факторами, влияющими на поведение людей. «Как это ни странно на первый взгляд, – писал Рыкачев, – именно предприниматель принципиально не может быть мыслим как индивидуалист, как чистый homo economicus», поскольку он «по существу своей функции, не может быть равнодушен к психологии своих покупателей и своих рабочих. В отличие от других, пассивных участников рынка, предприниматель представляет на рынке активное начало (организатор рынка). Его мышление и деятельность по необходимости имеют социальную окраску». «Отвлеченный интерес денежного барыша не может быть единственным руководящим мотивом предпринимательской деятельности в силу самой отвлеченности своей. Живой, а не абстрактный предприниматель думает не только о норме прибыли, но и о приумножении капитала, – разъяснял Рыкачев, показывая «власть земли» и «силу общественности» в определении судеб бизнеса. – Как владельцы денежных капиталов, нобели и Ротшильды неуязвимы для правительств, для общества, для рабочих: теснимые налогами или стачками, капиталы с невозмутимостью стихии отливают из неблагополучных мест в безбрежный океан мирового оборота. Но как владельцы нефтяных промыслов или руководители банковских учреждений, те же капиталисты прикованы к конкретным местам, к правительствам, к общественным влияниям, к своим доверенным, к своим рабочим, ко всем своеобразиям и причудам местных климатов и местного быта. Куда уйдет Нобель-нефтепромышленник от бакинской забастовки, от уничтожения русской ввозной пошлины на нефть, от враждебного отношения Государственной думы к промышленным синдикатам?»

Разъясняя свое понимание сущности национально (и социально) ответственного капитала, Рыкачев особо подчеркивал, что «идейные и, в частности, национальные задачи предпринимательской деятельности не следует понимать в смысле принесения жертвы и урезывания хозяйственной сферы в пользу иных интересов»: «Не тот осуществляет высшую культурную миссию предпринимательства, кто, разбогатев на удачных операциях, тратит потом свое богатство на благотворительность или на школы, на музеи или на броненосцы. Не в том истинное общественное служение промышленников и купцов, чтобы субсидировать печать, питать партийные кассы или создавать синекуры для политических деятелей и дельцов. Не в филантропии и не в политических демонстрациях настоящее оправдание капитала… Связь торгово-промышленного класса с политическими интересами страны может сделаться прочной, искренней и живой только через углубленное понимание этим классом своих собственных профессиональных задач и профессиональных обязанностей. То служение родине, которое вытекает из самой сущности предпринимательской деятельности и в которой торгово-промышленный класс может принести наивысшую пользу, заключается в привлечении национальных сил к новому творчеству в области промышленности и торговли, в открытии перед нацией новых возможностей. Давать работу своему народу – не только в тесном и прямом смысле предоставления заработков, но и в ином, более глубоком смысле, в смысле предоставления национальной культуре новых путей и новых средств проявить себя – вот национальное призвание предпринимательского класса».

Указывая на важность национальной сплоченности предпринимателей, первоочередного обеспечения в их деятельности национального интереса, Рыкачев замечал: «Вы не заставите английского капиталиста, помещающего свой капитал в России, забыть про свои английские деловые связи. Вы не заставите руководителей немецкой электрической промышленности, открывающих отделения своих предприятий в России, или представителей немецких банковских сфер, участвующих в русских банках, забыть об интересах Германии. Немец имеет право быть немцем, и еврей имеет право отдавать предпочтение еврею перед русским при выборе сотрудников и подчиненных. Таможенной оградой нельзя разорвать этих замкнутых кругов, создаваемых силами национального сцепления, и одними только внешними поощрениями нельзя воспитать живой дух предприимчивости и доверия к собственным национальным силам. Высоким таможенным ограждением, с громадными жертвами, создается в России территориальное единство рынка. Но необходимо и другое единство – единство понимания национально-экономических задач».

Обосновывая необходимость сознательного «национального культивирования» капитализма в России, «приспособления национальной психики к новым хозяйственным формам», Рыкачев указывал на тесную взаимосвязь национальных задач предпринимательства с его «общечеловеческими целями»: «Сила денег призвана служить оплодотворению сил природы и воспитанию сил и способностей человека… воспитанию здорового индивидуализма. Она должна заменить мораль безрадостного самоотречения облагороженной религией успеха».