Розовый Дождь

Наконец, когда Люк отсчитал примерно 20 миль пути, он решил больше не мучить несчастное животное и дал телепатический сигнал всплывать на поверхность. Они всплыли посреди густого лиственного леса, совершенно пустынного и безлюдного — надо сказать, к большому удовольствию Люка. Иначе получилось бы забавно, если бы люди увидели, как из реки всплывает настоящая морская белая акула, да ещё и с человеком на спине! Такие пошли бы слухи о нем, что инкогнито его было бы безвозвратно нарушено.

Люк покровительственно похлопал по брюху акулы, пожелал ей доброго здоровья и…  вышел на пологий, покрытый бурым речным песком берег, а потом, не оглядываясь, решительным шагом пошел вглубь леса.

Одежда Люка промокла до нитки, с него ручьем стекала вода, но это его ничуть не расстраивало. Вечер был теплым — «так обсохну…»., — махнул рукой Люк, — «не за полярным кругом же…»..

Постепенно настроение его улучшалось. В самом деле, наконец-то он на свободе, наконец-то позади осталась эта проклятая ледяная пустыня, этот коварный кокосовый остров, эти коварные и жестокие феи! Правда, жаль было собачек, Марину…

Но, взглянув на радостно бегающие по стволам деревьев и по земле солнечные зайчики, вдохнув полной грудью аромат зеленой листвы, услышав веселое пение птиц и шум ветерка в настоящих, высоких (а не карликовых) березах, он решил не думать о потерях.

Сколько часов Люк шел, он не знал. Два или три, а может и больше. Наконец, он почувствовал, что неплохо было бы и перекусить, ведь со вчерашнего дня, с обеда из устриц в гостях у Марины, он ничего не ел. Благо, невдалеке Люк услышал журчание речки, небольшого ручья.

И действительно, вскоре почва под ногами стала подниматься — Люк шел явно вверх по холму. Добравшись до самой вершины, он стал спускаться и спускался до тех пор, пока не наткнулся на небольшой ручей, всего шагов в десять в ширину, протекавший как раз мимо двух пологих сопок, покрытых густым лесом. По бокам ручей сильно зарос ивняком.

«То, что надо!» — довольно подумал Люк и забрался в самую гущу. Там Люк внимательным и опытным взором охотника наметил себе длинную гибкую ветвь, отломал её, согнул — хорошее начало для лука!

«Эх, жаль, тетиву придется наколдовать — взять её негде — дядя Азаил был бы просто в гневе!» — и почему-то Люку стало удивительно смешно при этой мысли и как-то легко на душе. Наконец-то он стал взрослым! Наконец-то он свободен! Сам определяет и сам отвечает за свои поступки!

Для того, чтобы что-то появилось из ничего — даже магу пришлось бы попотеть. Пришлось применять довольно сложное заклинание класса «превращение», а это — высший пилотаж магии, когда из одного вещества необходимо сделать другое.

Для этого Люк прочертил деревяшкой на прибрежном песке круг, а в центре нарисовал солнечный диск со ртом, глазами, множеством лучей-рук. Так надо — ведь обращаться за Силой ему придется к Потоку, а он изображается именно так. В центр круга он положил стебелек травы, точь-в-точь такой же длины как тетива, зажмурил глаза и теперь ему предстояло самое сложное — представить, что в центре круга лежит не травинка, а настоящая тетива! Не поверишь — ничего и не произойдет. В этом-то вся сложность магии превращений, доступной по силам далеко не каждому!

Но в этот раз все произошло идеально. Люк представил себе вместо травинки, тонкую, упругую, прочную тетиву и ощутил знакомое тепло на ладонях, а потом он провел ими над нарисованным кругом. Потоки солнечного света вырвались из ладоней Люка, круг загорелся, а когда он потух, в его центре лежала уже готовая шелковистая упругая тетива.

А дальше он наломал с десяток тонких веточек, речным камнем заострил их — без наконечника не очень, конечно, но сойдет. Да и без оперения далеко лететь не будут, но перья тоже сначала надо добыть.

И вот, десяток стрел готов — можно отправляться на охоту — благо где-то неподалеку он слышал утиное кряканье.

Люк пошел вниз по ручью. В одном месте он сильно зарос камышом и из этих зарослей и раздавалось утиные кряканье.

Люк сел и стал ждать. Наконец, одна из уток взлетела, видимо, у неё где-то в округе было гнездо. Звонко пропела тетива и даже плохая стрела без наконечника и оперения с близкого расстояния попала в цель — пробитая навылет птица упала на прибрежные камни.

«Ну вот, оперение я уже добыл», — довольно хмыкнул Люк и побежал к своей добыче.

Но каково же было его удивление, когда, нагнувшись, чтобы поднять подстреленную утку, увидел, что на неё нагло наступил чей-то грязный зеленый сапог!

Люк поднял глаза и увидел здоровенного рыжебородого детину в зеленой непромокаемой куртке и зеленых же штанах, с луком и колчаном стрел за плечами и большим длинным посохом с железным наконечником в руках.

— Эй, отдай мою добычу, слышишь? — Люк попытался вытащить утку из-под сапога детины, но тот слишком крепко придавил её к земле.

— А на чьей земле ты её подстрелил, малец, а? На своей, что ли? — и одним рывком здоровущей руки поднял Люка за шиворот, но и тогда рыжий детина оставался на голову выше его.

— На ничьей, — невозмутимо ответил Люк. — Лес-то — ничейный!