Розовый Дождь

— А с этими что делать, Ваша Верность? — спросила одна из фей в золотистых туниках. — Ну, с теми, кто проливал кровь?

— Всех на плантации Цветов Забвения, да позаботьтесь, чтобы, когда проснутся, правую руку не отличали от левой, понятно?

Глава 12

Зов из Бездны

1.

Ночь. Полнолуние. Тишина. Лишь только тихо плещется время от времени рыба в реке да шуршит камыш и длинные гибкие ветви ив от легкого случайного ветерка. Поют сверчки.

Люк любил такие ночи. В это время так хорошо погулять по лесу и побыть один на один со своими мыслями. В такие ночи обычно тяжелые мысли как будто бы обретают крылья. Ничем не сдерживаемые — ни суетой дня, ни общением с другими людьми — они поднимаются куда-то далеко-далеко, к самым звездам…

В такие ночи Люк мог представить себе все, что угодно — то он был мудрым и могущественным правителем, чьи повеления приносят людям пользу и благоденствие, то могучим воином и магом, побеждающим отвратительных чудовищ, то мудрецом и ученым, открывающим тайны мироздания…  Но самой любимой его мечтой была встреча с матерью. Особенно он любил об этом мечтать в полнолуние. Полная круглая луна так напоминала округлое лицо его матери, а темные пятна на бледно-желтом диске игрой воображения превращались в глаза, в нос, в губы…  Как бы хотел Люк хоть раз в жизни поговорить с живой матерью — не с иллюзией, навеянной Потоком, а с живой, настоящей, без этой проклятой безглазой маски! Или с отцом — тоже без маски, без доспехов…  С живым отцом!

Люк грустно вздохнул и остановился. Он вышел как раз к тем самым зарослям камыша у реки, как раз в том самом месте, где он неделю назад подстрелил утку. Сейчас уток не было и заросли выглядели необитаемыми. Люк набрал в легкие побольше опьяняющего свежестью ночного воздуха и присел на большой круглый камень у самой кромки воды. Заворожено глядя на искрившую вдалеке лунную дорожку, он почти задремал — день сегодня был тяжелый. А потому он и не заметил, как вода заволновалась, раздалось еле слышное хлюпанье и вот — из воды показалась пара тонких рук с перепонками между пальцев и…  резко потянули его за ноги в воду! Хлюп! — и вот уже Люк барахтается по шею в воде, а его оглушает звонкий, мелодичный русалочий смех…

— Ну что, испугался?! Да?! Ха-ха-ха! Эх ты, охотник, тоже мне! — тонкое прохладное русалочье тело крепко прижалась к Люку, её руки обвили шею.

— Марина! Ну что ты! Опять за свои шалости?! Ни разу ещё не встретились по-человечески! — недовольно произнес Люк, с трудом освобождаясь от её рук — он был мокрый до нитки.

— А я и не человек, чтобы встречаться «по-человечески»! — послышался дерзкий ответ и вслед за Люком на берег, раздвигая заросли камыша, вылезла, довольно хихикая, веселая русалка.

— А я, в отличие от тебя, человек, и мне бы хотелось…

— Ладно, ладно, не буду больше! — махнула ручкой русалка и села рядом с Люком на землю. — Хочешь, скидывай свою мокрую одежду, и я обсушу её — проще простого! — Русалка потерла ладони и от них потянуло жаром, словно от нагретого на солнце камня. Она прикоснулась к рукаву мокрой рубашки Люка и от него тут же пошел пар, как от прикосновения горячего утюга. — О, видишь, как я умею?! Давай-давай, скидывай — и я вмиг просушу!

Но Люк покраснел и отдернул руку.

— Все бы вам одежды скидывать! А вот людские девушки никогда не обнажаются перед молодыми людьми…  Для них скромность и целомудрие — это очень, очень важно!

Лицо юной русалки сразу погрустнело. Она осмотрела себя и увидела, что даже то, что на ней надето восхитительное тонкое изумрудно-зеленое платье, в глазах Люка не оправдывает её. Ведь платье скорее напоминало чем-то рыбацкую сеть, надетую на голое тело — тонкие зеленые нити, сплетаясь, образовывали ячейки, а потому одеждой это платье назвать можно было с большой натяжкой — все соблазнительные части девичьего тела видны сквозь него, как если бы на ней вовсе ничего не было надето.

Люк отвернулся, чтобы не видеть её наготу.

— Люк, а Люк…  — потрепала его за плечо морская дева. — Ну прости меня…  Я совсем-совсем забыла, что ты не такой, как все…  В следующий раз я обязательно сошью себе новое платье — такое, какое тебе нравится! Хорошо? Ну, Люк, ну посмотри ты на меня, пожа-а-а-алуйста…  — холодные руки обвили шею Люка и её мокрая голова крепко прижалась к его спине. — Ты чем-то расстроен, да?

— Да, расстроен…  В груди что-то жжет, покоя нет…  Тоска…

— Ой, а не заболел ли ты, любимый? — встревожено проговорила морская дева. — А ну давай-ка я проверю температуру…  — Влажная ладонь прикоснулась ко лбу. — Да лоб-то горячий!

— Пустяки…

— Нет не пустяки! Всё! Плывем в Ивовую Заводь, я там закончила рыть хижину сегодня, и пол уже застелила сухим камышом — там будешь лежать, спать, лечиться, а я буду за тобой ухаживать. Вот! — и Марина хлопнула ручкой по воде так, что брызги полетели во все стороны. — Ну, поплыли, а? — Она взяла Люка за руку и настойчиво потянула в воду.

Люк поддался и плюхнулся в воду вместе с ней.

— Подожди, дорогой, дай-ка я наколдую…

— Нет, я хочу плыть как нормальный человек, сам — без всяких воздушных пузырей!