Розовый Дождь

К нему уже со всех сторон бежали спасатели в зеленом, а впереди всех — Гастон с заранее приготовленным противоядием в руках. Но когда рана была им быстро и заботливо обработана, рассвирепевший Азаил, раскидав «зеленых», бросился пинать Люка всеми своими лапами, неистово шипя:

— Опять з-з-з-з-з-заз-з-з-з-з-евалс-с-с-с-ся, раз-з-з-з-з-зиня, с-с-с-с-с-с-опляк, опять о бабах думал, щ-щ-щ-щ-щ-щ-енок!

— Дядь Азаил, дядь Азаил, дядь…  Учитель! Да прекрати же, учитель! Я увидел, я видел, а-а-а-а, больно же — удар как раз пришелся по солнечному сплетению — там, наверху…

— Да прекратишь ли ты мучить мальчишку, изверг! — не выдержал Гастон и ударом пудового кулака заехал между глаз Азаилу и тот, опешив и злобно зашипев, отпрыгнул в сторону, выпячивая лапы с когтями для защиты.

Люк, загибаясь и выплевывая на траву сгустки розовой слюны, поднял палец куда-то вверх и прошептал:

— Я видел…  я видел…

— Что? Что? Что ты видел? — закричали со всех сторон мужики в зеленом, даже Азаил сменил боевую стойку и зашевелил длинными усами-вибриссами, прислушиваясь.

— Ш-ш-ш-шпионы «ЖАЛА»…  две…  в голубом…  летели…  я едва успел…  щит незримости…  щит отражения…  не увидели…  — ещё не оправившись от побоев, задыхаясь, едва проговорил Люк.

— Учуяли, белобрыс-с-с-с-сые летуньи, да-ссс, учуяли! — прошипел Азаил и сплюнул зеленой кислотой прямо на землю.

3.

На этот раз Марина встретила Люка почти по-человечески. Когда Люк подошел к условленному месту у зарослей камыша, он услышал, как откуда-то сзади, с ветви большой и старой березы, кто-то по-кошачьи мягко спрыгнул и чьи-то мягкие холодные ладошки закрыли ему глаза:

— Опа! А вот и я! А вот и я! А глазки-то твои тю-тю! Не видят! А-ха-ха-ха! — залилась беспричинно веселым смехом Марина. А потом ловко запрыгнула на спину Люка, крепко обхватив точеными ножками его поясницу, а ручками — шею, и прижалась влажными губами к его затылку. — Не отпущу! Не отпущу! И не подумай!

— Ну, ладно, ладно, дорогая! А то я в речку сейчас упаду…  Слазь! — немного раздраженно, но в то же время ласково, как говорят не в меру шаловливому ребенку, сказал Люк, похлопывая рукой по её бедру.

— А вот и упади! Вот и упади! Ха-ха-ха! — засмеялась русалка. — Ты захлебнешься, а я тебя вытащу, затащу в свое логово и запру тебя там так, что больше не выберешься! Будем там жить-поживать и никто-никто нам больше не помешает, а? — С этими словами она поцеловала Люка прямо в шею, да так, что тот сморщился от боли — наверное, синяк теперь будет…  Ох уж и острые у неё зубки!

Но на этом шалость закончилась и Марина спрыгнула с Люка и он, наконец, смог увидеть свою невесту лицом к лицу. И немало изумился!

Вместо «рыбацкой сети» на русалке было одето шелковое перламутровое, цвета морской раковины, платье до колен, на шее — жемчужное, под цвет платья, ожерелье, а на голове — венок из каких-то серебристых цветов. Шикарные зеленые волосы заплетены в длинную косу, с вплетенными в неё серебристо-жемчужными нитями.

— Ну как тебе, нравится? — с торжеством в глазах воскликнула русалка и стала пританцовывать при свете луны. — А теперь быстро переодевайся! На русалии в таком виде нельзя! — мгновенно перешла она на строгий тон и легонько ущипнула Люка за шею.

Она щелкнула пальцами и тут, откуда ни возьмись, на траву упала стопка одежды — короткая туника белоснежного цвета с таким же венком из цветов, что у морской девы, и сандалии.

— Давай-давай, поскорее! За нами скоро прилетят! Будешь моим мужем сегодня! Ох уж все местные девки мне поперезавидуются! Жуть! — и разразилась веселым смехом, но встретив строгий взгляд Люка тут же опомнилась. — Ой, сейчас дорогой, я отвернусь, не бойся!..

Не успел Люк переодеться в новую одежду, как где-то неподалеку, в березовой чащобе, сова прокричала ровно одиннадцать раз «у-ух!». И тут же откуда-то сверху раздался мягкий шум крыльев, и на побережье у реки опустилась…  Огромная сова, размером с порядочного теленка! Её глаза горели желтым огнем, уши на голове двигались, к чему-то прислушиваясь, голова то и дело поворачивалась из стороны в сторону. Она несколько раз издала звук «у-ух», призывая влюбленных, и русалка Марина, взяв за руку Люка, потянула его за собой. Сова услужливо опустила крылья на землю, так что по ним, как по мосткам, Марина и Люк смогли вскарабкаться ей на спину.

— Крепко-крепко держись, любимый, прокатимся с ветерк-о-о-о-о-ом, ха-ха-ха! — закричала на весь лес русалка. А Люк только успел последовать её совету, как огромная птица, оттолкнувшись лапами от земли, стала стремительно набирать высоту. Пара минут — и камышовый заливчик совершенно скрылся с глаз, как и овраг, и под ними расстилалась только узкая полоска речки и лесное море.

Сначала ничего не происходило. Лишь редкие ночные птицы пролетали рядом, да сова издавала свое громкое «у-ух». Небо было темным, ни звезд, ни луны видно не было. Лишь где-то внизу проплывали какие-то серые тени…