Розовый Дождь

Сообщество фей было мобилизовано все до одного. В этой войне их впервые поддержали карлики, поставляя легионы искусственных големов. Силы света и силы тьмы сошлись в ожесточенном бою.

Что, однако, больше всего удивило Жемчужно-Белую фею — Старшую Сестру ордена «ЖАЛО» — , равно как и саму Триединую Премудрость — так это то, что у Риккареда нашлось большое количество сторонников. Маленькая секта из нескольких десятков молодых рыцарей-повес разрослась до целой армии приверженцев. И Риккаред щедро платил за поддержку — каждый из вступивших в его черный орден получал искомое — магическую силу, дававшую власть и свободу делать все, чего только ни пожелает душа. Кто-то экспериментировал с созданием совершенно новых чудовищ, скрещивая горилл и медведей, драконов и львов, кто-то стремился изобрести элексир вечной молодости и жизни, научив мертвецов питаться кровью своих жертв, а кто-то вовсю потакал своим желаниям наслаждаться жизнью, наводя ужас на благочестивых горожанок и селянок, подражая в женонеистовстве древним драконам…

Но кроме прямых сторонников, нашлись и любители половить рыбку в мутной воде — по всему Содружеству поднялись банды головорезов и смутьянов, живших необузданным насилием и грабежом, пользуясь возникшей повсюду анархией. Риккаред был щедр ко всем и каждый находил у него все, о чем он мечтал и чего он хотел — кто власть, кто славу, кто наслаждения. И, надо сказать, несколько раз он был близок к победе…  Когда легионы чудовищ увидели над Островом Фей, многим показалось, что чаша весов окончательно склонилась на сторону Ренегата — так прозвали его враги.

Но так могло только показаться…

К концу шестого года войны всё было кончено.

Жалкие остатки приверженцев Ренегата бежали в подземелья под Лысой горой, накрепко защищенные силой Черных Камней, с которой не так-то просто было сладить и феям. Лысая Гора была окружена плотным кольцом армий Сообщества под личным руководством Их Верности — таким плотным, что и муха бы не пролетела между сверкающими рядами боевых големов с огнеметами наперевес и летающими в воздухе на крылатых грифонах, мантикорах и пегасах небесными владычицами. И хотя прорваться внутрь Горы они пока не могли, но они знали, что голод и болезни рано или поздно станут гораздо более мощным и безопасным оружием, чем самая что ни на есть сильная магическая атака…

7.

— Ваше Величество! Ваше Величество! Похоже, к нам идет парламентер! — воин в оборванном черном плаще отвернулся от экрана перископа.

В холодной пещере было темно и сыро, слышался отдаленный звук падающих где-то капель. Посередине пещеры, на куче тряпья сидел мрачный иссохший человек. Щеки его ввалились, вокруг глаз были черные тени, лицо бледно как мел, глаза потухли. Он что-то чертил на песке палочкой и о чем-то думал — в тех промежутках покоя, что позволял ему душивший его кашель.

— Подойдет поближе, кха-кха, пристрели, кха, его.

— Я…  я…  не могу…  это…  Ваш…  брат…

— Чт-о-о-о-о?!

Риккаред вскочил на ноги и, расталкивая лежащих в беспорядке на полу больных и раненых, подбежал к экрану магического перископа.

Действительно, он увидел, как по склону горы, по знакомой тропинке, поднимается высокий светловолосый человек в блестящей кирасе. На его поясе красовался отцовский меч, а в руке он держал древко, на котором было прикреплено белоснежное полотнище.

— Вы…  стрелить? — прошептал сухими губами часовой.

— Нет…  Кха…  Пусть зайдет…  Кха…  Кха…  Это ведь…  Кха…  мой…  Кха…  Кха…  брат…

Через несколько минут в сплошной стене образовался еле заметный проем, в который смог протиснутся парламентер. Роланд зажег магический светильник над своей головой и шел по узким мрачным коридорам со смешанным чувством страха, отвращения и любопытства, написанным на его красивом лице. Наконец, он оказался в главном гроте…

— Ну, здравствуй, брат…  Кха…  Кха…  — еле выговорил Риккаред, но тут же судорожно закашлялся. На его кулаке, которым он закрывал рот, осталась кроваво-красная пена.

— Здравствуй…  — отозвался Роланд. — Вижу, ты тяжело болен…  Чахотка.

— Да, в последней стадии уже…  Кха…  Кха…  Дышать почти не могу и спать тоже…  Кха…  Жить мне осталось не больше месяца, и то не дают помереть спокойно…  Кха…  — мрачно усмехнулся Риккаред и опять зашелся приступами хриплого кашля.

— Удивительное дело, Рик…  Ты овладел такой невиданной для человека мощью, уничтожал целые города и угрожал самим поднебесным владычицам, а изобрести волшебство, исцеляющее от самых элементарных болезней, не смог…  Неужели Черные Камни тебе в этом не помогли?

Риккаред, наконец, откашлявшись и вытерев рот, грустно посмотрел на брата.

— Нет…  Кха…  Их сила может только разрушать…  Кха…  Кха…  Я изобрел множество болезнетворных инфекций, но даже ангину могу лечить только дедовским методом — отварами трав и горячей баней, ха-ха! Кха…  Кха…  Кха…  — Риккаред вдруг залился безумным смехом, который многократно усилило эхо пещерных сводов, и только очередной приступ хриплого кашля с обильным выделением крови заставил его замолчать.