Розовый Дождь

— Вот что, Рик…  Я пришел с предложением, от которого просто невозможно отказаться. Буду с тобой откровенен. Гору подкапывают изнутри «кроты» карликов, потом под неё будет заложен заряд огромной мощности и все здесь взлетит на воздух. Шансов у тебя нет. Ни одного. Это с одной стороны…

Роланд взял многозначительную паузу.

— … А с другой? Кха…  Кха…  — прохрипел Риккаред и закашлялся.

— … А с другой стороны, я вымолил у Их Премудрости вам всем жизнь. Все оставшиеся в живых члены Братства будут помилованы, вам будет оказана медицинская помощь, вас накормят…

— Ну, а дальше, а дальше-то что? — недоверчиво глядя на брата, спросил Риккаред. — Что будет ПОСЛЕ этого? Кха…  Кха…  Кха…

— Вы будете погружены в глубокий, спокойный и приятный сон, ваша память будет очищена от груза страшных грехов, а когда вы проснетесь — вы уже будете новыми людьми, вы начнете новую, полную радости и добра жизнь под новыми именами на новых землях, где вас уже никто не будет помнить! — лицо Роланда просветлело и он широко улыбнулся. — Я уже распорядился о том, чтобы смертная казнь была навсегда отменена в пределах всего Содружества и заменена гипнотерапией! Если бы отец прожил ещё пару месяцев, он сделал бы это сам. Я лично нашел черновик такого закона в его бумагах…

Риккаред слушал Роланда молча, глядя на него исподлобья. А потом резко развернулся в сторону своих товарищей.

— Уходите с ним, с моим братом, это ваш единственный шанс выжить…  Кха…  Кха…  Слышите? Уходите! Кха…  Ваша клятва исполнена! Я освобождаю вас от неё! Кха…  Кха…

Те из воинов, кто ещё мог стоять, недоуменно переглядывались, а потом — один за другим, сначала неловко, робко, а потом все увереннее и быстрее, потянулись к выходу из пещеры, неся на руках неходячих.

— Пойдем со мной, брат! Чахотка излечима! — проговорил Роланд, и на его глазах показались слезы.

Риккаред мрачно улыбнулся и на уголках его бледных губ опять показались сгустки розоватой пены. Он сделал еле заметный жест рукой и Роланд подошел поближе. Риккаред прислонился к его уху и еле слышно зашептал.

— А ведь я все знаю, брат, все знаю…  Кха…  Ты предал меня и все наше дело…  Кха… Ты…  Кха…  Кха…

Роланд задрожал и хотел было отпрянуть в сторону, но руки Риккареда крепко схватили его за плечи и не выпускали.

— Если бы ты не сдал нас тогда, не было бы крови, не было бы разрушения, я начал войну только из самозащиты…  Кха…  Кха…

Роланд хотел что-то возразить, но Риккаред опять зашептал и зловонное дыхание из его уст заставило молодого короля сморщиться от отвращения.

— Ты дал клятву тогда? Помнишь?.. Кха…  Я знаю, помнишь…  Кха…  Кха…  Камни мне все открыли, все…  Кха…  открыли…  Кха…  все…  Кха…  Кха…

— Ш… то открыли? — непослушными губами прошептал Роланд.

Лицо Риккареда приняло злорадно-торжествующее выражение, потемнело, а ужасный кашель будто оставил его. Неприятным каркающим голосом он проговорил:

— Запомни, брат, слушай и не говори потом, что не слышал! Все твои старшие сыновья, наследующие престол, отныне будут рождаться слабоумными, неспособными к управлению королевством, твоя мать уже умерла, но и ты скоро последуешь за нею! И все твои потомки будут иметь только по одному сыну и не переживут того возраста, в котором умрешь ты, пока проклятая Эпоха Праздности и Подлости не подойдет к концу!

Губы Роланда затряслись и он с силой вырвался из зловонных объятий умирающего брата и с ужасом глядел на его белое как саван мертвеца лицо.

— А теперь уходи! Уходите все! Скажи своим госпожам, что они смогут войти сюда беспрепятственно через полчаса. Уходи!

Но этих просьб уже и не требовалось. Молодой Король уже бежал по темным переходам вслед за оставшимися сторонниками Ренегата, а потом, выбежав на свежий воздух, в припадке, похожем на эпилептический, рухнул на руки уже стоявших у входа фей…

Когда магический щит исчез и Триединая Премудрость с Её Верностью вошли в грот, при ярком свете магических светящихся шариков они увидели скорченное тело на полу, в луже крови, из-под левой лопатки которого торчал окровавленный конец клинка.

— Бросился на меч…  Как романтично! — усмехнулась Её Верность. — По крайней мере, ему хватило мужества хоть на такой поступок, в отличие от этой мерзкой сволочи, Азаила! У того кишка и на это оказалась тонка! — и пепельноволосая фея презрительно поджала алые губки, кончиком сандалии переворачивая тело лицом вверх.

Триединая Премудрость многозначительно промолчала.

— Велите похоронить карликам его здесь же, в этой пещере, пусть дух его вечно сидит в этой темнице! А имя его вычеркнуть из истории, пусть оно будет вечно предано забвению! Пусть помнят только одно, что старший сын Роланда I погиб на охоте в юности. И больше — ничего! Слышите? Ничего! Этот ренегат не достоин называться сыном Великого Короля! — резкий, командный голос Её Верности вывел из оцепенения свиту и одна из фей «ЖАЛА» тут же полетела выполнять приказание.

Три Премудрости же, молча скрестив три пары рук на груди, прошептали несколько молитв. Смрадный воздух пещеры наполнился розовым ароматом, а на бледном лице мертвеца показался румянец.