Рубин Великого Ламы

– Ваши возражения, – продолжал Оливье, – я знаю наперед и беру на себя труд их опровергнуть. Мне известно, какой дурной славой пользуется воздухоплавательная машина; разумеется, вы легко можете принять меня за шарлатана или сумасшедшего. Но я не привык останавливаться перед общественным мнением! Я убежден в том, что у этой проблемы есть решение, и я его нашел. Большое счастье для меня, что я могу проводить опыты, не опасаясь затруднений в денежном отношении. И к вам я обращаюсь только потому, что мне нужны технические орудия. Будьте добры, уделите мне минуту внимания. Я прошу вас не отдать в мое распоряжение ваши мастерские, а лишь приготовить металлические детали, которые мне нужны. Позвольте добавить, что я мог бы осуществить свои планы во Франции, но у меня есть особенные причины обратиться именно к вам.

Мистер Стальброд молчал, по-видимому, ожидая технических объяснений. Оливье Дерош продолжил:

– Крылья птицы выполняют две функции: они поддерживают ее в воздухе, подобно бумажному змею, и приводят в движение. Исходя из этой предпосылки, мы должны признать, что воздухоплавание на аэростатах должно быть отныне совершенно отвергнуто. Следует руководствоваться принципом более естественного движения, а именно – создать горизонтальную плоскость, которая поддерживает летательный аппарат и позволяет ему скользить по воздуху. Для этого не нужно буквально воспроизводить устройство тела птиц с двумя крыльями по бокам. Построим нашу машину по плану, близкому к устройству бумажного змея, и приведем ее в движение посредством винта. Задача сводится к тому, чтобы винт по величине был пропорционален весу, который мы намерены поднять, и мог бы крутиться с достаточной быстротой.

При этих словах Оливье развернул свой сверток, вынул чертеж и разложил его перед Стальбродом. На бумаге была изображена летательная машина в виде большого рычага, укрепленного на вертикальном стержне; на конце рычага находилась конструкция, состоящая из легкой доски и винта.

– Вот это, – сказал он, – мой бумажный змей, снабженный двигателем. Такую машину называют аэропланом. Может быть, вы уже слышали о некоторых попытках инженеров. Мне известно, что аналогичные опыты производят в Америке. Мои исследования уже принесли положительный результат. Я знаю, что надо сделать, чтобы мой летательный аппарат развил скорость, необходимую для поддержания в воздухе аэроплана весом в шестьдесят пять килограммов. Кроме этого, что остается найти? Двигатель, который при наименьшем весе развивал бы наивысшую мощность. Новый ряд опытов позволил создать такой двигатель, образец которого и представлен. Возможно, уже завтра придумают более сильный мотор; я с уверенностью ожидаю нового усовершенствования. Но в настоящее время мною установлено, что двигатель, лучше всего отвечающий поставленной задаче, – это паровая машина высокого давления, около ста двадцати пяти килограммов веса на квадратный дюйм. Вот я и обращаюсь к вам с просьбой построить такую машину. Предупреждаю вас, что на осуществление своей мечты я смотрю вовсе не как на забаву, подобно некоторым французским строителям. Я попрошу вас взять на себя труд построить две паровые машины общим весом в тонну на двести сил. Этого достаточно, чтобы удержать в воздухе аэроплан, вроде бумажного змея, весом в тринадцать тонн.

Мистер Стальброд, пораженный логикой сказанного, молчал, делая на бумаге какие-то наброски.

– Я тоже не считаю осуществление этой задачи забавой, подобно некоторым французским строителям, – серьезным тоном сказал он наконец, – наоборот, мне это совсем не кажется невыполнимым. Решение вашей задачи, главным образом, зависит от топлива, которое вы намерены использовать для паровой машины.

– В качестве топлива я беру нефтяное масло, помещенный в несколько горелок. Не беспокойтесь о размещении газа и о конденсаторе для машины. Я знаю свое дело. Самое главное заключается в том, чтобы составные части машины – цилиндры, поршни, оси и винты – весили все вместе не больше тонны. Можно достичь этого, сделав составные части из закаленной стали, тонкой и упругой.

– Мы попробуем, – задумчиво сказал мистер Стальброд. – Будьте добры, передайте мне сами или пришлите с посыльным ваши подробные распоряжения, записав их на бумаге.

– Вот, прошу вас, уже готовая разработка с подробным планом, – ответил Оливье Дерош, разворачивая сверток с чертежами.

– Очень хорошо, сударь, мы все сделаем и, будьте уверены, осуществим все ваши желания.

В тот вечер Этель Дункан уже завершала приготовления к балу, когда к ней в комнату вошла мать.

– Посмотрим, исполнили ли вы мои указания, – сказала она, оглядывая критическим взором наряд дочери. – Не дурно! – прибавила она довольно.

Горничная будто нарочно медлила с уборкой, чтобы подслушать разговор матери с дочерью, так что госпожа Дункан вынуждена была произнести повелительным тоном:

– Томсон, вы больше не нужны мисс Дункан!