Рубиновый лес. Дилогия

– Знаю, – ответила я. – Они все уже собрались вокруг Морфрана, ибо, очевидно, каким-то образом прознали о наших планах. Омела подготовилась. Слухи о драконьей армии наверняка тоже уже до неё дошли… Нас ждёт долгая осада. Либо придётся утопить весь Морфран в таком же огне, какой полыхает здесь. Не хотелось бы… Там больше двадцати тысяч невинных жителей…

– Не оплакивайте их раньше времени, госпожа. Я ведь говорил, что буду полезен. Лучше посмотрите вон туда. – Я направила взор туда, куда Ллеу указывал пальцем, и проследила взглядом за тонким лиловым шлейфом, что, отделяясь от скопления дыма над верхушками деревьев, тёк по воздуху совершенно в другом направлении. – Дым ведёт себя очень странно, не находите?

– Верно. Это похоже на тропу…

– Это она и есть. Невозможно обучить такое количество женщин сейду сносно за столь короткий срок. У Омелы наверняка тоже королевская вёльва или сейдман имеется, которая других направляет и находится рядом с ней. В этом же дыме опийный мак – вот почему он так горчит. Пока вёльвы дышат им, они слышат и друг друга, и нас. Потому дым отсюда незаметно к замку Омелы идёт, через весь Керидвен – туда, где весь сейд берёт начало…

– Ближе к сути, Ллеу, – поторопила его я, заметив, что костры редеют, но дыма при этом вокруг становится всё больше. Пришлось уткнуться носом в свой наруч, чтобы дышать. – Что именно ты предлагаешь?

– Пусть хирды город осаждают, с керидвенцами бьются, как вы то и планировали, а вы меня тем временем в сам замок пронесите. Там высадите, госпожа. Там я должен быть. Всё закончится, как только вырвем паука из его паутины.

– Ты хочешь убить королевскую вёльву?

«Он себя кем, новой Дейрдре возомнил? Впрочем, если хочет умереть, пускай, отнесём его куда надобно без вопросов. Если что, у Маттиолы всё равно есть запасной брат».

В тот момент я порадовалась, что Ллеу не разбирает речи Сола. Впрочем, это бы всё равно вряд ли умалило его уверенность. Взирая на будущее поле битвы сверху вниз, Ллеу держался степенно, как если бы убивал королевских вёльв уже не раз. Хотя Ллеу и впрямь уже видел людские смерти – и даже собственноручно обрекал на них… Об этом не стоило забывать, как и о том, что сейдманы считаются слабее вёльв, а потому, встречаясь с ними в схватке, проявляют особую жестокость. Ради того, чтобы превзойти последовательниц Волчьей Госпожи, некоторые наверняка даже готовы сойти с её пути… И пойти путями иными, тёмными и опасными, как полуночные прогулки в терновой роще.

– Давно хотела спросить тебя, Ллеу…

– Да, госпожа?

– Ты, чай, не Волчьей Госпоже служишь, верно?

Мы перелетели костры, поднялись выше и воспарили над завесой дыма. Ллеу снова опустил подбородок мне на плечо. В его шёпоте мне померещилась знакомая лисья ухмылка:

– Я никому не служу, кроме вас, драгоценная госпожа.

– Кто же тогда тот, в честь кого поёт чёрный колокольчик на твоём браслете?

– Помощник.

– И не страшишься ты «помощника» этого?

– Зачем мне его страшиться?

– Он людские жертвы требует, не животные, как Волчья Госпожа. Просит много крови, в том числе твоей…

– И результаты даёт соразмерные. Подсказывает, говорит, направляет, а не только отдаёт и забирает, как другие боги. Так что это Волчья Госпожа должна его страшиться. Когда другие поймут, что сейд её слишком слаб и что она зовётся его матерью лишь потому, что первой разнесла о нём весть, тогда-то всё в мире станет по-другому.

«Вы что, говорите о Диком? – уточнил Солярис, невольно подслушав. – Разве это не детская сказка, которая помогает объяснить детям, почему кто-то богат и счастлив, а кто-то болеет и умирает?»

– Если эта сказка поможет нам победить Омелу и её вёльв, то пусть будет так, – прошептала я, прильнув грудью к шее Сола, и забралась рукой в поясную сумку. В конце концов, у меня тоже была своя сказка, в которую я отчаянно хотела верить.

От опийного дыма голова отяжелела, но холод червонного золота отрезвил. Я прижала совиную маску к лицу и почувствовала, как она прилипает к коже; так прочно, так плотно, что ни буйный ветер, ни самый яростный враг не смогли бы сорвать её с меня, пока я сама того не захочу. Это было похоже на долгожданное воссоединение. Тепло, как от медового эля, разлилось по венам, и тело стало лёгким, как пёрышко. Кочевник, правда, не соврал: прорези для глаз были слишком узкими, а мне часть обзора и вовсе загораживал золотой клюв. Однако чем больше я смотрела на мир через маску, тем дальше, казалось, видела.