Рубиновый лес. Дилогия

Перед лицом тут же промчались золотые искры – то Сильтан спикировал вниз, пытаясь поймать сестру, обмякшую в воздухе. Солярис инстинктивно последовал за ним, совсем забыв о наказе отца, и кто-то, облетая снаряды, врезался нам в бок. Мир вокруг завертелся. Нас закружило в воздухе, а затем и вовсе перевернуло верх ногами, из-за чего даже невозмутимый Ллеу вскрикнул, оказавшись подвешенным над пропастью за одни лишь железные кольца. Где-то рядом продолжали свистеть снаряды. Мелькнул силуэт из стали, сбивающий их, и Солярис взревел, когда Борей вцепился когтями ему в крыло, раздирая до крови, чтобы помочь выпрямиться.

«Смотри, куда летишь! И не барахтайся, ты не рыба. Вздохни. Ты должен всегда хранить покой, что бы ни случилось».

«Прости, отец».

Затем Борей отпустил нас и нырнул вниз за дочерью и сыном. Вернув себе равновесие и усадив обратно Ллеу, я успела увидеть, как силуэт серебристо-лунной Мелихор утопает в фиолетовом дыме, а вместе с ней – очертания Кочевника, из последних сил держащегося за гребни на её спине. Оба они растворились в керидвенском мареве, и стало ясно: план наступления провален окончательно. Придётся действовать как всегда – всё или ничего.

– Садимся сейчас, – сказала я.

«Вниз!» – Солярис громко повторил мой приказ и нырнул к земле сквозь удушливую завесу, ведя за собой остальных.

Живя тысячи лет, драконы никогда и ничего не забывали. Как драться с вёльвами и хирдманами, использующими чёрное серебро, они не забыли тоже. Потому от паники, похоже, задыхалась лишь я одна и Сол, бормочущий о сестре, отце и брате, которым не мог помочь. Друг за другом, вопреки суматохе, погибели и рёву, раздающемуся со всех сторон, драконы стали спускаться на землю и ссаживать армию пускай не у стен Морфрана, но посреди Поющего Перевала. Тот являлся последним рубежом перед городом, и потому там нас уже ждала армия Керидвена, которую так или иначе предстояло разбить.

Музыка войны, что разбудила меня на рассвете, стала в десять раз громче. Два народа схлестнулись – и столкнулись их мечи, высекая боль и искры. Вскоре небо опустело, и Поющий Перевал обуял огонь, но уже солнечный: ссадив хирды, драконы первым делом взялись жечь баллисты. Их огонь плавил камни, плавил песнопения сейда, текущие вместе с фиолетовой дымкой, и плавил чёрные щиты с гобеленами Керидвена.

Сколько бы вёльв Омела ни призвала, сколько бы воинов ни взрастила, им было не справиться с нами. Через день, через неделю, через месяц или год, но Керидвен вернётся ко мне. Возможно, залитый кровью. Возможно, сожжённый дотла. Но я была готова заплатить эту цену, чтобы сохранить наследие отца. Однако…

Была ли готова к этому Альта, мать Соляриса, рискующая потерять сразу всех детей? А Маттиола, не ведающая, что проводила на войну сразу двоих братьев? А сам Солярис, вынужденный смотреть, как все они погибают, и не вмешиваться?

– Нам тоже нужно сесть.

«Что?»

Сердце Сола стучало, как молот по наковальне, – я чувствовала его бой под своим коленом. Должно быть, он проклинал тот миг, когда стал моим королевским зверем, ведь именно из-за меня не мог устремиться сейчас следом за семьёй. Тех нигде не было видно, и невозможно было сказать, к худу это или к добру. Я обещала отнести Ллеу к замку, а Солярису – не подставляться, но и Маттиоле я давала обещание тоже.

Я обещала ей, что она больше никогда не будет плакать. Никогда.

Если мне не показалось… Если там, на малахитовом драконе, действительно был он…

– Опусти меня на землю. Дай мне слезть! – крикнула я Солу, перегнувшись к его морде. – Скорее же!

«Умом тронулась?! Нет! Внизу идёт война!»

– Она везде идёт, Солярис!

«Ты помнишь план? Мы должны выжидать, пока твоя армия не…»

– К Дикому план! К Дикому Морфран и Омелу! Там Кочевник и твоя сестра…

«За ними есть кому присмотреть»

– Там Гектор!

«Гектор?!»

– Делай, как я говорю, Солярис!

Ллеу за моей спиной дёрнулся при упоминании брата, но промолчал. Только пальцы его наверняка бы оставили синяки на моих боках, если бы не броня, – до того сильно он сжал меня, когда Солярис рыкнул, точно выругавшись, и резко нырнул к земле. Посадка получилась жёсткой: я едва не напоролась на костяные гребни, когда Сол рухнул посреди поля на задние лапы. Из его запрокинутой пасти взвился огонь, отгоняя вёльв: те стояли неподвижно в тени деревьев, как одна закутанные в плащи, и наблюдали за битвой словно бы безучастно; за тем, как мужи в доспехах из чёрного серебра рубят мужей в серебряных. Вот только губы их двигались, пусть и беззвучно, а дейрдреанцы подчас цепенели, спотыкались и сами насаживались на чужие острия. Драконы тоже метались, будто спасались от невидимого осиного роя. В этой мешанине было легко потеряться и ещё легче умереть.