Рубиновый лес. Дилогия

«Почему ты не удержала моё наследие, когда могла? – снова спросил меня отец. – Почему не сберегла то, что я тебе доверил? Почему не сберегла себя?»

Если я умру, то всё и для всех закончится. Если я выживу, будет то же самое, но у меня, по крайней мере, появится время это исправить.

– Селен, – прошептала я, глотая режущий горло воздух и собственный крик. – Селен! Помоги мне. Спаси меня, Селенит!

Но ничего не произошло. Моё сознание цеплялось за фрагменты прошлого, в которых мелькали его красные глаза, красные волосы, урчащий голос, запах крови или имя, которое он выбрал себе сам. Я взвывала к нему всем своим естеством – к той своей половине души, что была заточена на обратной стороне мира, – и повторяла его имя снова и снова, как молитву богам, которых он убил.

Селен. Селен. Селен.

Приди. Приди. Приди!

– Ты наконец-то позвала меня, Рубин.

В тот миг, когда надежда почти оставила меня, мир наконец-то перестал кружиться и остановился. Небо очутилось сверху, а земля – снизу, как положено, и всего в нескольких дюймах от моих висящих ног. Что-то крепко держало меня под поясницу и колени, избавив от страха и отчаяния. Меня обнимали, гладили по спине и плечам, словно баюкали перед отходом ко сну. В фарфорово-белых руках Селена было так комфортно и безопасно, что казалось, будто нет ничего более естественного, чем находиться в них.

– Госпожа, – прошептал он, наклонившись ко мне. – Я теперь с тобой.

Его алые ресницы трепетали вокруг таких же алых глаз, а волосы стекали по плечам кровавым дождём. Он носил всё ту же рубашку с цветочной вышивкой и дорожный плащ, в которых был, ещё когда совиные крылья заключили его в клетку. Несколько коричнево-рыжих перьев ещё торчали из-под его воротника, как напоминание о том, что же я натворила.

– Госпожа, – повторил Селен, смакуя каждый звук моего имени, и аккуратно поставил меня на землю. Ноги подкашивались, не слушались, как и всё остальное тело. Дрожащими пальцами я по-прежнему хваталась за шею Селенита, не в силах поверить, что всё ещё жива и стою посреди Керидвена на старом поле битвы. Похоже, я упала с Сола на краю Поющего перевала, недалеко оттуда, где он меня и подобрал. Видимо, и впрямь полетел не в ту сторону, когда искал реку. Случайно полетел обратно… Но где же он сам тогда? – Эй, госпожа, я здесь. Посмотри на меня. Не бойся. Скажи, чего ты хочешь? Просто попроси.

Селен наклонился ещё ниже, привлекая моё внимание, и его длинные волосы лизнули мои щёки, как огонь. От него ничем не пахло – абсолютно ничем. Вездесущая пустота, которой он являлся, хоть и нежная ко мне, как шёлк. Руки у Селена были шёлковыми тоже: он погладил меня по золотой маске, стирая с неё слёзы, просочившиеся сквозь прорези для глаз, и терпеливо ждал ответа. Падение перемешало в голове все мысли, стёрло все слова, предупреждения и клятвы.

Я уже призвала проклятие – да будет оно проклинать.

– Тебе нужно в Морфран, верно? Хочешь, я убью всех, кто будет стоять на твоём пути? – спросил Селенит, снова деля со мной и мысли, и чувства. – Всех врагов твоих. Хочешь, Рубин? Хочешь?

– Хочу, – ответила я.

Селен улыбнулся. Он был таким красивым, искрящимся в лучах заходящего солнца, что было очень легко потерять, где заканчивается он и начинаются другие люди, черты которых он присвоил. Легко забыть, что его лик не принадлежит ему вовсе.

Селенит обхватил моё лицо ладонями и поцеловал маску, прижавшись к острому совиному клюву бледно-серыми губами.

– Я убью всех, кто помышляет зло о тебе, госпожа. Всех, кто может тебе навредить. Как тогда в Свадебной роще. Я проложу путь к твоей мечте. А затем мы наконец-то отправимся домой.

И он растаял раньше, чем я успела прийти в себя и пожалеть о сказанном.

К тому времени огонь в Керидвене утих. Снег растаял, и на земле наконец-то показались цветы – растоптанные хирдами камелии с многослойными лепестками, похожими на женские юбки. Я сорвала один из них, уцелевший на вид, но уже спустя секунду тот раскрошился у меня в пальцах: иней берёг их красоту, в то время как сами цветы были давно мертвы. Их останки застилали всё поле, как и человеческие трупы, которых становилось всё больше прямо у меня на глазах. Керидвенские воины-одиночки, избежавшие плена и атакующие таких же одиночек-дейрдреанцев, отставших от своих хирдов, падали плашмя, а вёльвы, пришедшие им на помощь, – роняли прялки с шерстяными нитями. Одна из них едва успела запеть и намотать на кулак пряжу, заметив меня, как руки её разлетелись в разные стороны, вырванные у основания плеча. Брызнула кровь на мёртвые цветы.

Шаг. Ещё одна вёльва упала рядом.

Шаг. Вёльва. Шаг. Вёльва.

Там, где я ступала, падали и умирали люди.