Рубиновый лес. Дилогия

– За Дейрдре!

– За Круг!

Где-то на краю поля загудела тальхарпа. Песнопения вёльв, охотящихся на драконов в небе, заглушило пение моих хирдов, добивающих их. То была баллада о королеве Дейрдре, объявившей войну королеве Керидвен, когда та вознамерилась изморить весь Круг голодом и морозами, вырезав проклятый посох из белого дуба. Все дети Круга знали, чем закончилась та история. Все дейрдреанцы знали, что так она закончится и сейчас.

«Рубин!»

Дрогнула земля, и хрустнули поломанные вражеские мечи под когтистыми лапами. Солярис выпрыгнул передо мной так резко, что я едва не упала. Жемчужная чешуя его была сплошь красной, от морды с горящими золотыми глазами до кончика острого хвоста.

– Чья это кровь? – спросила я тут же.

«Не моя».

Чувство неправильной гордости согрело кончики пальцев. Я схватилась руками за гребни Сола между лопаток и подтянулась вверх, заботливо подталкиваемая снизу раскрытым крылом. Казалось, прошла целая вечность, как мы с ним спустились на землю. Моя броня так же успела испачкаться – и то, слава богам, тоже была не моя кровь. Солярис хорошо различал её по запаху, потому и не стал спрашивать, в порядке ли я. Ни одна царапина не укрылась бы от его взгляда. Он осмотрел меня, ещё пока я усаживалась у него на спине, и коротко заурчал, когда я прижалась к его шее щекой. Горячий и невредимый, хоть и потрёпанный, как и я. Это уже было величайшей победой за сегодня – снова его обнять.

Небо всегда служило мне вторым домом, но теперь стало и убежищем. Как и тогда в лесу, где меня упрашивала остаться совиная маска, здесь не проливалась кровь, не гремели мечи и не кричали умирающие. Здесь было спокойно и тихо. Лишь вдали над городом кружились драконы, уже перейдя к осаде Морфрана, но не к открытым действиям: я наказывала не трогать ни мирных жителей, ни их жилища. Потому замок Омелы возвышался нетронутым над алеющим горизонтом, похожим на кровоточащую рану. Отсюда он напоминал волчий клык, с заострёнными кверху башнями и окнами янтарно-жёлтыми, как глаза диких животных.

– Где Ллеу? – спросила я, наклонившись к уху Соляриса, в котором на ветру дребезжала изумрудная серьга. – У вас получилось?

«Получилось, – ответил Сол. – Я вскарабкался с тыла и высадил его прямо в бойницу, но примчались дозорные. Пришлось срочно уходить».

Я выпрямила спину и снова спрятала искусанное ветром лицо за совиную маску. Мы тоже приближались к Морфрану.

– А ещё раз проникнуть в город сможешь?

«Само собой, кого ты спрашиваешь!»

– Дракона, который почти сумел убить меня в колыбели? Да, точно, не подумала.

«Цыц, это был риторический вопрос! Нашла что вспомнить. Маска дурно на тебя влияет».

Я усмехнулась, изрядно повеселев не то от нехватки воздуха на набранной высоте, не то действительно из-за маски, бывший владелец которой являлся весельем во плоти. Затем я свесилась со спины Соляриса вниз. Под его крыльями мелькали поля, а за ними шли развилки речного истока. Названная Трезубцем в их честь, река окрасилась в пурпур: мои хирды уже вовсю бились с хирдами Керидвена на речном берегу недалеко от первых дозорных башен города, окончательно разбив армию Омелы на Поющем перевале. Теперь, когда сражение подошло так близко к замку, назвать это контратакой не поворачивался язык. Омела отчаянно оборонялась, и исход наверняка был очевиден нам обеим. Сколько бы вёльвы ни пели, сколько бы пряжи ни сплели и сколько бы баллист бы ни подкатили к бойницам, нас, дейрдреанцев, всё равно было больше.

– Кажется, мы побеждаем, – осмелилась произнести я, сама полностью в это не веря.

«Кажется, что так. Но торжествовать рано. Как ты и предвидела, предстоит долгая осада… Или пожар, который сожжёт весь Морфран дотла. Если только Ллеу не сделает, что обещал. Так что соберись, Рубин. Пока мы можем…»

– Ты думаешь, что ты сильнее всех? Думаешь, твоя победа в огне и мечах? Это пламя выдыхаешь не ты. И мечи держат за тебя другие. С самих времён Дейрдре никто из вашего рода не был настоящим победителем, и вот теперь он закончится на тебе. А вместе с тем закончится и история твоего туата, верно? Мой народ наконец-то освободится.