Рукопись Бэрсара

– Что я оставил их Огилу? Это люди, а не вещи, дос Угалар. Они выбрали меня.

– Ну, ладно, Дан. А потом?

– Фатам. И в тот день, когда будет убит аких, они перейдут границу.

– Говорите, – угрюмо сказал он. – Все и поскорей.

И я ему рассказал. Все и поскорей.

– Господи, – сказал он с тоской, – и вы оставили Квайр? Бросили, когда там нужны?

– Нет, не бросил. Я сделаю всё, что смогу, но для Квайра. Не для Калата и не для Таласара.

– Понимаю, – угрюмо ответил он. – Раньше не понимал, а теперь… Я могу довериться Криру?

– Конечно. Но завтра.

Он угрюмо кивнул.

– Значит, простимся…

– Не навеки, дос Угалар. Пути господни неисповедимы, а пути политики тесны. И если судьба приведёт вас в Кас, мой дом – это ваш дом.

– Надеюсь, до этого всё‑таки не дойдёт.

И мы уже снова в пути. Стоило бы подзадержаться в Биссале – Биссал давно интересен мне. Город шелка и смут; недаром я поселил своих придуманных предков в Биссале – что мерзко для квайрца, то простительно для биссалца, мы, биссалцы, такие. Смешно, но они считают меня своим, и здешний маяк, мой биссалский резидент, так мне и говорит: «мы, биссалцы». Стоило задержаться, но я не хочу рисковать. Крир – талантливый полководец, но не самый порядочный из людей, то знакомство, что лучше не возобновлять.

Мы снова в своей стране; проходим через неё, как нож сквозь воду, и словно бы ничего не изменилось: все те же леса и нищие деревеньки, угрюмые хутора и сквозящие зеленые плеши полей, знакомые тропы и ещё сырые дороги – но весна выдалась ранняя и без дождей, и скоро дороги уже будут готовы к делу, и люди успели засеять поля, и слишком много следов на знакомых тропах.

Страна приготовилась. Нерадостная, но уверенная готовность; спокойной напряжение всех сил, и я немного горжусь своею страной.

Тяжело на душе ведь мы снова в окрестностях Квайра: над ещё не определённой сеткой ветвей видны серые плоскости стены и угловатый рисунок башен. И золото шпилей в сини весеннего неба…

Я хотел бы вернуться в Квайр. Потискаться в толчее знакомых улиц, войти хозяином в дом, где мы жили с Суил… увидеть Баруфа.

Но я не вернусь в Квайр. Не пройдусь по знакомым улицам и не увижу Баруфа. Буду рядом – но не увижу. И, наверное, когда‑то жестоко себя упрекну, что был в нескольких шагах от него, мог увидеть – и не увидел.

Зато я увижу Зелора.

Все изменилось вокруг – но не Зелор. Мы сидим с ним вдвоём в неприютном покое землянки; ноги его не достают до полу, а огромные сильные руки придавили неструганый стол. Глаза его ласковы, улыбка полна покоя – и то же странное чувство: холодок между лопаток и радость. Мне страшен и приятен его ласковый взгляд, его улыбка – и тьма, которой он полон.

– Так Угалар уже прискакал?

– Да, Великий. Прилетел и мигом прорвался к акиху. Взял его штурмом, можно сказать.

Улыбка и быстрый лукавый взгляд: он уже все знает. Ничего, что я его сперва обошёл, теперь мы идём вровень.

– Люди Таласара, – говорит он. – Облепили дворец, как черви гнилое мясо. Я уже двоих потерял.

Ну как же! Я из Каса увидел то, что он проглядел в столице.

– Ничего, – отвечаю я. – Это шло из Кевата.

Эта странная, увлекательная и пугающая игра – мысль, слитая воедино, в один непрерывный поток, и не надо ничего объяснять, мы просто думаем вместе – иногда про себя, иногда вслух.

– Ждут, – отвечает он. – Покуда не отобьёмся – никто и ничего. Садан? Ти‑ихо! Вот как был вольный набор, все шебутные ушли. Пять сотен мужиков, считай, с каждого третьего двора.

Да, ход был отличный. Не рекрутский, а вольный набор. Продаёшь себя в армии на три года, а деньги сразу семье.

«Сколько из них вернутся? – думаю я. – Никто, наверное. Будь я Баруфом, я бы тоже бросил их в самый огонь». И мне уже не стыдно так думать.

– А Совет Благородных?

– Пауки, – отвечает Зелор, и следует повесть о том, как сторонники Эслана воюют с приверженцами Тобара, а кеватская партия потихоньку вредит обоим, а аких поддерживает то одних, то других. Я все это знаю, и Зелор тоже знает, что я это знаю, просто хочет мне показать, что он знает не хуже, чем я.

– Акхон?

А тут уже есть сюрпризы. Похождения и интриги акхона для меня далеко не тайна, новое – группировка церковников среднего ранга во главе с мятежным поделтом Нилуром. Внешний нейтралитет – и тайные встречи с акихом и Таласаром.

Отлично, Баруф! Значит, если мы победим, Квайр получит свою независимую Церковь?

Упорядочение законов. Новая система налогов. Торговые договоры. Реорганизация армии. Баруф очень неплохо поработал зимой. И все это только сверху, надводная часть айсберга, а то, что скрыто от глаз, загадочно для Зелора и почти непонятно мне.

– Ровно колдовство, – говорит Зелор. – Вижу же: ищут людей. Обхаживают, обсматривают, на семи ситах перетрясут – и пропали. И люди‑то на один сорт: богатства – одна грамота, а руки к себе гребут. И – пропали. И – по городкам, и – по караванам… нигде!

– В армии?

– Нигде, – уверенно отвечает он.

– А в сёлах?

– Грамотные?