Рукопись Бэрсара

Так что _э_т_о_г_о_ сам я не видел, зато с Полом и Перри не раз потом толковал, можно сказать, представляю.

Покуда я возился, парень совсем измаялся. Ходил и вздыхал, пока Пол не разрешил ему выйти. Тоже по инструкции: кто‑то должен встречать вездеход снаружи. Джек вышел из наружного тамбура, помахал рукой, сделал шаг и почти исчез в тумане. Только смутное такое пятно. Пол подумал было, что его надо вернуть ‑ и тут их стало двое.

Два одинаковых пятна в тумане.

Перри этот момент не засек. Он услыхал два одинаковых голоса, они одновременно вскрикнули "Кто здесь?" ‑ и тоже кинулся к экрану.

‑ Корн, назад! ‑ рявкнул Пол, и обе фигуры бросились к люку.

Когда я влетел в рубку, Джек еще не являлся. Перри сидел белый, а Пол был спокоен... как в самых скверных передрягах.

‑ Что с парнем? ‑ ору с порога.

‑ Узнаем, ‑ отвечает Пол сквозь зубы. ‑ Корн, хватит возиться! Немедленно в рубку!

Мы долго ждали, минуты три, а потом дверь открылась, и вошли два Корна. Хмурые такие, взъерошенные, словно тузили друг друга в скафандровой. У меня ноги отнялись ‑ нащупал кресло и сел, Перри трясло, как в лихорадке, только Пол был ничего.

‑ Ну, Корн, ‑ спрашивает сурово, ‑ что это значит?

Те в один голос:

‑ Не знаю! Ох... ‑ тут они замолчали, глянули друг на друга и стали бледнеть. Знаете, это и было всего страшней: одинаково побледнели и в глазах одинаковый страх. Пол говорит:

‑ Так. Один из вас, я полагаю, мой штурмах...

‑ Я! ‑ взвыли оба. Пол только головой мотнул.

‑ Один, я сказал. Сейчас мы взлетим, и тому, кто не Корн, стоит оставить корабль. Обещаю: он уйдет... спокойно.

Те опять в один голос:

‑ Капитан! Это не я! Это он! ‑ и опять давай таращиться друг на друга.

‑ Зачем это вам? ‑ спрашивает Пол устало. ‑ Не будет вам здесь хорошо. Честное слово, не стоят люди таких жертв. ‑ Глядит на парней, а те, похоже, вот‑вот разревутся.

‑ Ладно, ‑ опять устало говорит Пол, ‑ все по местам. Взлет через пять минут.

Мы взлетели, но сразу не ушли: встали на гелиоцентрическую и медленно дрейфовали к звезде, чтобы войти в зону на минимальной скорости. Скверно у нас было. Знаете, стыдно признаться, но все потихоньку думали: лучше б погиб. Тоже бы себя ругали, но это ведь такое дело: Космос. А тут... Чужой в корабле, понимаете? Всегда ведь думается самое страшное: чужой, враг.

И не отличишь. Оба одинаковые и мучаются оба одинаково. Мы в это не сразу поверили, а когда уверились, еще страшней стало: действительно не знают, _к_т_о_ из них. Обоим известно все, что на борту было, оба на любой вопрос одними словами отвечают. Сами понимаете, мы их хорошо помучили, даже в диагностер укладывали ‑ полная тождественность!

И вот что удивительно: пока мы сами мучились и их мучили, подружились парни. Я это первый усек: мы по работе больше всех связаны ‑ его засыпка, мои жернова. Вхожу в штурманский отсек, а они сидят рядком и работают. Молча так, согласно. Один руку протянул, другой в эту руку таблицы сунул между прочим, не поднимая глаз.

Гляжу и чувствую, как страх меня отпускает. Логики в этом, конечно, нет, просто чувство такое: они уже друг другу нужны. Что‑то между ними есть, чего мне не понять. А когда глянули и в один голос сказали: "Алек? Вот здорово! Посмотрите, мы тут второй этап прикинули!" ‑ я только засмеялся и рукой махнул.

Словом, ко второму прикингу мы уже все смирились. Черт с ним, ‑ оба наши, а что чужой глаз, так на корабле поневоле всякий свят. Помню я один вечерок ‑ кстати, это Пол придумал, он к случаю умел пошутить. Собрались мы, четверо, у него в каюте; Пол подмигнул мне и вызывает Джека Корна.

Прибежали, конечно, оба. Пол спрашивает сердито:

‑ Сколько мне терпеть кавардак в личном составе? Алек, дайте журнал!

Подаю корабельный журнал, а там шестая строчка ‑ никто и не скажет, что не с жетона отбита: "Джек Джеф Корн, штурман‑стажер".

‑ Ну, ‑ спрашивает их Пол, ‑ кто из вас Джек?

Те молчат, никак не врубятся.

Пол ‑ вроде даже с отвращением:

‑ Вы и в этом разобраться не можете? Перри, выяснить!

Перри подходит, сует одному под нос свои кулачищи: в какой, мол, руке? Тот хлопнул, не глядя. Перри распечатывает свой кулак, достает бумажку и читает чуть не по слогам:

‑ Джек Корн... Кэп! Оказывается, это Джек.

‑ Очень рад! ‑ говорит Пол. ‑ Завтра же пришить на форму опознавательные знаки. И запомните: если я зову Джека, это значит, что Джеф мне не нужен.

Что, Генри, считаете нас дурачками? Зря. Не скажу о Перри, а мы все понимали, что к чему. Я вам, на всякий случай, один разговор приведу. Это когда мы с Полом журнал портили. Я и спрашиваю: неужели он думает, что сойдет? Ну месяц, ну полгода, но все равно ведь выплывет.

‑ Полгода? ‑ говорит Пол. ‑ Боюсь, нам не стоит об этом тревожиться.

‑ Считаете, что он опасен? ‑ спрашиваю.

‑ Если б я знал, Алек! Нет, ‑ говорит, он наверняка не опасен, опасна ситуация.

‑ А если никакого наблюдателя? Например, наш Джек в роли матрицы.

Пол поглядел так грустно, усмехнулся:

‑ Вам хочется в это верить, Алек? А сумеете?

‑ Нет, ‑ отвечаю, ‑ не сумею.