Русь: от язычества к православной государственности

Можно ли связывать характер Московского государства исключительно с монгольским влиянием? Этот вопрос поставил Степун. В качестве примера азиатской жестокости государства чаще всего приводятся казни и погромы в царствование Ивана Грозного. Федор Августович подчеркивал, что подобные жестокости не были исключением из правил, а были характерны и для общеевропейской действительности. Приблизительно в одно время, когда Грозный уничтожил Новгородскую республику, герцог Альба залил кровью Голландию, а в Париже бились в конвульсиях жертвы Варфоломеевской ночи. Во всяком случае, как писал Степун, Грозного можно скорее оправдать, чем герцога Альбу или уничтожавших друг друга католиков и гугенотов.

Степун полагал, что государственный строй Московского царства зарождался не в ханской ставке, а в Успенском Волоколамском монастыре, где проповедовал настоятель храма Иосиф Волоцкий. Именно он сформулировал идею православного царя, который по своей природе человекоподобен, а по своему духовному призванию – богоподобен. Причем Иосиф Волоцкий утверждал, что общество вправе не подчиняться царю-мучителю, жестокости которого превращают его из Божьего слуги в слугу дьявола.

Главная задача православного царя, по мнению Иосифа Волоцкого, заключается в защите христианского учения, заботе о спасении душ своих подданных. Только по этой причине царю вверяется полная власть над их жизнью и смертью. Степун был убежден, что искать истоки русской государственности в наследстве Золотой Орды – глубокое заблуждение[517]

.

Советская, а сегодня российская историография в оценках влияния ордынского ига на Руси сохранила преемственность с историографической классикой дореволюционной России, а также с научным наследием мыслителей русского зарубежья. Существенно пополнился корпус источников: археологических, документальных, литературных, что позволило ярко и масштабно реконструировать события «темного» для Руси XIII века и последующей борьбы за свержение ненавистной власти ордынцев.

Современные концепции сути трагического периода в истории Руси объемно изложены в обобщающих трудах историков, среди которых выделяется трехтомная история России с древнейших времен до настоящего времени, подготовленная коллективом историков Московского университета под руководством академика Л.В. Милова[518].

Авторы этого фундаментального труда подчеркивают тяжелые последствия для Руси ордынского ига. Во-первых, русские князья превратились в вассалов хана и должны были получать от него в Сарае ярлыки на княжение и участвовать своими войсками по приказу хана в военных походах ордынцев. Во-вторых, они были обязаны собирать дань с населения подвластных им территорий, что тяжким бременем легло на русские земли и тормозило их социально-экономическое развитие.

О катастрофе монгольского нашествия, постигшей Русь, свидетельствуют следующие данные: в боях с монголами погибла основная масса дружинников, а вместе с ними и традиционные вассальные отношения. Известный историк, один из наших учителей, В.Б. Кобрин предложил связать процент потерь среди дружинников с процентом погибших среди князей. С учетом того, что в Рязанской земле погибло девять из двенадцати князей, из ростовских двое из трех, из девяти суздальских пятеро. В.Б. Кобрин сделал заключение, что практически поголовно погибли дружинники Северо-Восточной Руси. Поэтому среди основных родов московского боярства, за исключением Рюриковичей, Гедеминовичей и выходцев из Новгорода, не было ни одной фамилии, предки которых были известны в домонгольские времена[519].

Батыево разорение буквально обескровило военно-государственные силы Руси, и на их восстановление потребовалось более века. Сил для вооруженного противостояния игу просто не было. Они оформились только ко второй половине XIV в. Таковы были «блага» монгольского завоевания, о которых писали евразийцы и Л. Гумилев.

Монголы не оккупировали русские земли, которыми управляли русские князья, но сама процедура получения в Орде ярлыков на княжение была унизительной, а ханы к «провинившимся» князьям относились как к своим рабам. Так, Михаил Ярославич Тверской был выведен на торговую площадь в Орде закованным в колоду и был поставлен на колени. Хан не только мог приговорить русского князя к смертной казни, но и привести ее в исполнение самым унизительным и жесточайшим способом. Все это сказывалось на психологии князей и на способности сопротивляться ордынцам. В первые десятилетия ига страх перед всесилием Орды сковывал волю и само стремление князей к отпору захватчикам.