Русь: от язычества к православной государственности

Феодосий Печерский был вторым святым, канонизированным Русской церковью, и первым ее преподобным. Г.П. Федотов писал: «Нельзя думать, что предпочтение, оказанное современниками святому Феодосию перед Антонием, было явлением случайным. В лице первого древняя Русь нашла свой идеал святого, которому оставалась верна много веков. Преподобный Феодосий – отец русского монашества. Все русские иноки – дети его, носящие на себе его фамильные черты. Впоследствии в русском иночестве возникнут новые направления духовной жизни, но никогда образ св. Феодосия не потускнеет»[329].

Святой Феодосий – основатель монашеского общежительства. Он преодолел затворничество монахов и с благословения св. Антония вынес кельи монастыря из пещер. Это было весьма символичное событие. Как писал Г.П. Федотов: «Игумен Феодосий не только не изолировал своего монастыря от мира, но поставил его в самую тесную связь с мирским обществом. В этом состоял его завет русскому монашеству. Самое положение монастыря под Киевом как бы предназначало его для общественного служения»[330]

.

Преподобный Феодосий в своем подвижничестве руководствовался идеей, что мирские и политические дела подсудны духовному суду. Он считал своим долгом поучать князей твердо стоять за правду, не боясь изгнания и смерти. Так, когда в 1068–1073 гг. между сыновьями покойного Ярослава Мудрого разразилась вражда и Святослав Ярославич изгнал из Киева своего старшего брата Изяслава, что противоречило традиции старшинства в престолонаследии, то печерский игумен Феодосий, как сообщает «Житие Феодосия Печерского», обрушился на Святослава с обличениями, требуя вернуть брату незаконно захваченный стол великого князя киевского.

Святой Феодосий не только не убоялся гнева Святослава и запретил ему появляться в Печерской обители, но и отказал в благословении. В ответ разгневанный Святослав грозил игумену всяческими карами, но Феодосий твердо стоял на своем и заявил, что готов принять смерть за правду. Святослав не осмелился поднять руку на праведника. Вскоре и сам Феодосий пришел к выводу, что одними обличениями добиться изменений невозможно. Он разрешил Святославу посещать Печерский монастырь, где уже в мирных беседах продолжал увещевать Святослава вернуть киевский стол старшему брату Изяславу[331]

. Причем Святослав со смирением посетил монастырь и поклонился вышедшему ему навстречу Феодосию со словами: «Отче! Не решался прийти к тебе, думая, что гневаешься на меня». В ответ Феодосий сказал: «А может ли, благой владыка, совладать гнев наш с властью твоей? Но подобает нам обличать вас и говорить о спасении души. А вам должно послушать это»[332].

В «Житии Феодосия» Нестор описывает и другую встречу преподобного с князем Святославом, но теперь при посещении Феодосием княжеского дворца. Князь радушно встретил Феодосия на пороге своих хором со словами: «Вот, отче, правду тебе говорю: если бы мне сказали, что отец мой воскрес из мертвых, и то бы не так обрадовался, как радуюсь твоему приходу. И не так я боялся его и смущался перед ним, как перед твоей преподобной душой»[333]

.

Разумеется, это литературный прием Нестора, стремившегося передать эмоциональное восприятие Святославом духовной силы подвижника. Однако главное изложено верно: русская церковь и ее подвижники не просто претендовали на духовное руководство властью, а деятельно его осуществляли. Они были убеждены, что священное выше мирского, и церковь имеет все права на духовное воспитание и руководство властью и обществом.

Преподобный Феодосий в своих письмах князю Изяславу Ярославичу постоянно подчеркивал, что является духовным наставником и руководителем князя, который обязан служить правде Христовой, ибо истинное предназначение светского правителя состоит только в том, чтобы быть защитником веры Христовой[334]

. Феодосий уверен, что цели и задачи церкви и государства совпадают в главном – в обеспечении торжества православия.

Русская святость в лице преп. Феодосия имела отличия от византийской. Византийская традиция видела во Христе карающего судью, перед которым все люди должны трепетать от страха. А религиозное вдохновение преподобного Феодосия, по словам Г.П. Федотова, «питается в основном созерцанием человеческой природы Христа»[335], это стержень его духовности. Христос для него не судья, а любящий Спаситель, каждый верующий должен отвечать любовью на любовь, положить любовь в основы своей жизни. Следует не бояться Бога, а радоваться и благодарить Его за любовь к людям. Как пишет историк Е.М. Аккуш: «Вера, помноженная на русскую искренность и широту души, создала уникальную русскую религиозность на новой основе. Эта основа – Евангельская любовь, любовь, которая “долготерпит, милосердствует, не ищет своего… все покрывает, всему верит, все переносит” (1 Кор. 13, 4–7)»[336].