Русь в IX–X веках. От призвания варягов до выбора веры

Эта система и рассмотренные выше «дуальные» комплексы поселений позволяют отождествить Гнёздово, Тимерёво, Шестовицу и им подобные пункты, связанные с деятельностью княжеской дружины, с системой погостов, развивавшейся на Руси в X в. (ср.: Петрухин, Пушкина 1979). Сеть погостов охватила в X в. всю территорию складывающегося древнерусского государства. Однако к концу X в. большая часть погостов, равно как и часть других поселений, затухает, уступая место русским городам. Этому во многом загадочному явлению исследователи стремились найти достаточно простое объяснение: упадок восточной торговли, изменение водных путей т. п.; наконец, «перенос» города с одного места на другое — из Городища в Новгород, из Гнёздова в Смоленск, из Сарского в Ростов, из Тимерёва в Ярославль и т. п. (наиболее последовательным сторонником «переноса» был И. В. Дубов)[172]

. Последнее объяснение вступает в очевидное противоречие с данными археологии. Помимо сосуществующих в X в. Городища и Новгорода, Чернигова и Шестовицы, параллельно развивались также Ростов и Сарское: А. Е. Леонтьевым (1987) открыты слои X в. в городе (Leontev 2000). Кроме того, Гнёздово, Тимерёво и Сарское не исчезли вовсе, а превратились в «феодальные» усадьбы.

Тем не менее неясно, почему упадок одних центров сопровождался расцветом соседних. Представляется, что ключ к этой проблеме дает новгородская история. Жизнь на Городище временно затухает в конце X в. Но, как мы знаем из летописи, уже к началу XI в. князь не жил на Городище: Ярослав в 1015 г. кормит своих варягов прямо в городе — там, на «Поромоне дворе»[173]

, их настигает месть новгородцев за насилие. Как Ярослав оказался в Новгороде и почему он оставил Городище?

Согласно ПВЛ, сразу после крещения Руси в 988 г. Владимир раздал сыновьям русские города: «посади Вышеслава в НовѢгородѢ, а Изяслава Полотьске, а Святополка Турове, а Ярослава Ростове. Умершю же старейшему Вышеславу Новегороде, посадиша Ярослава Новгороде, а Бориса Ростове, а Глеба Муроме, Святослава Деревехъ, Всеволода Володимери, Мстислава Тмуторокани» (ПВЛ. С. 54). Поздние своды добавляют к этому списку Станислава, которого Владимир сажает в Смоленске, и, судя по вероятному отражению этих известий в хронике Скилицы (Васильевский 1915, I. С. 209; Бибиков 2004. С. 436), они заслуживают внимания.

Итак, Ярослав оказался в Новгороде после очередной общерусской реформы, проведенной киевским князем: вместо «мужей»-посадников, о которых сообщалось в связи с деяниями Рюрика и Олега, в Полоцк, Смоленск, Ростов, Муром садятся княжеские сыновья. За киевским князем закрепляются и недавно обретенные (или обретенные вновь) территории: вместо пришедшего из-за моря Рогволода в Полоцке садится его внук и сын Владимира от Рогнеды Изяслав; вместо никому неведомого «князя» Туры (возможно, его имя в ПВЛ — этимологическое сближение имени из договоров с греками и топонима «Туров») в земле дреговичей (другувитов — «пактиотов росов») княжит Святополк; Святослав садится у древлян; наконец, Мстислав — в разгромленной Хазарии, в Тмуторокани. За собой Владимир оставляет домен — Русскую землю в узком смысле: Киев, Чернигов, Переяславль.

Почему «реформа» привела к угасанию погостов? Вероятно, на Черниговщине с разгромом Хазарии отпала прямая нужда в укрепленном лагере в Шестовице. В Новгороде не нужно было держать дружину на Городище — она стояла в городе с князем. Под Ростовом стоянка дружины известна на Сарском городище: после учреждения в городе княжеского стола Ростов аккумулирует все функции центра округи и связи с международными путями, Сарское становится феодальной усадьбой. Судьба погостов и курганных групп Ярославского Поволжья также, очевидно, связана с княжением Ярослава в Ростове. Князь основывает на реке Которосль при впадении ее в Волгу город, который называет своим именем — Ярославль. Место, как показал М. Н. Тихомиров, выбрано не случайно — Которосль берет начало из озера Неро, где стоит и сам Ростов, княжеская крепость должна была охранять водный путь к Ростову (Тихомиров 1956. С. 415–416). Нужда в погостах, расположенных к северу от новой крепости на берегу Волги, отпала (см. об исследовании в Ярославле слоев начала XI в.: Энговатова 2012). Не нужен стал и погост в Гнёздове — княжеский стол появился в старом «племенном» центре кривичей.