Русская сказка. Избранные мастера

Работник прибежал ко крылечку. Брякнул колечко. «Кто тут?» — «Работник!» — «Зачем?» — «А батюшко велел ложки чистить, мыти!» — «А я — бает — как вы поели, вымыла, да во шкап!» — Он бежит, а она в шкап, да на верхню полочку посадила: дьякон-от там и сидит [в мешке?]. Как он его увидал, схватил, мыл — посадил, опять запер. Опять айда молотить.

Прибежали; измолотили, солому вычистили, сносили; ворох вычистили, столка́ли; овин насадили.

Опять насадили овин, айда домой завтрекать. Позавтрекали — на полати спать. А попу — овин суши. Овин высушил, идет — он спит. «Что, работник, спишь или так лежишь?» — «А я, батюшко, двадцать пяту трубочку докуриваю». — «У тебя шары́ выворотит». — «Мне по привычке».

— «А вон есть пру́тьичё. Ты бы...» Стряпку разбудил другую — мётлы делать. «Метел нету, нечем [вычистить] ворох сметать!..» — «Метелку!» — А одна взяла тупичю, а другая косарь: как к имя́м подступиться, подсунуться, они, пожалуй, и голову отсекут (тяпнут). — «Ты бы сам собой доспел — тебе бы лишну копейку добавил еще!»

«Айдате молотить!» — «Исть надо! Исть то охота — весь день не едали!» — Поужинали.

Пришли выстлали снопы. Как поздёрнул, так сноп пополам разлетел и молотило отлетело. — «Сейчас поспеёт!»

Прибежал ко крылечку. Брякнуло колечко. «Кто там?» — «Батюшко велел е́сли чистить; корм понапрасну валится (из е́сель коровам)». — «Погоди маленько, рубашечно корыто уволоку коров напоить!» А сама дьякона под ясли да и соломкой закрыла его.

А он [работник] уж четыре рычага и припас, на плечах держит. Е́сли чистил, чистил, на опрокидку опрокинул е́сли те. Соломку-то как раскрыл, да айда его [дьякона] тут чистить го́ить; как сленно отгоил.

Убежал молотить опять. Хватил молотило, как бузнул, так так сноп пополам разлетелся и молотило отлетело. Сейчас поспеёт.

Прибежал к крылечку. Брякнуло колечко. «Кто там?» — «Квашонка раство́рена, нечем месить: хоть — бает — с полумерку на мельничу свозить — смолоть!» — «Пять мер намолото муки — только друга́ квашня растворена!» — «Батюшкино слово не переспоришь!» — Она взяла, вывали мешок-от, его [дьякона] туда и засадила (лук-от вывалила в короб), а устьё зашила.

Роботник всё припас — и ворота растворил. Хватил мешок, через брус прямо его и ухнул. (Бу́згнул

прямо через брус.) Хватил да на мельничу. Тут помо́льник спит, и мельник спит, и засыпка спит. «Что вы долго спитё, не мелитё? Вода через верх бежит! Што не спускаетё? Кони-те и обмо́тки-те объедят!» — «На — бат — ключ, отпирай да и засыпай! Мы обуёмся, так прибежим».

Отпер амбар, хватил мешок, ух в тюри́к; а сам уса́пал (пал да айда — усара́пал).

«Кма ле у него засыпано? Надо посмотреть». Один выдумался. Посмотрели: чёрный мешок-от. «Чорт брошен?!» — Развязали мешок, а тут дьякон. «Зачем, ты — бает — долговолосой, тут сунулся, забился в мешок-от? Подлечина!» — Всю голову испробили, да за очаг (за помольной) и бросили его.

Измолотили [у попа], все управили, как следно. Отправился совсем работник: надо денежки получать. «Давай батюшко, розделку!» Получил.

Приехал поп на мельничу. «Ну что? за помол кма ле с меня?» — «А что, разе нуне дьяконом челым возят на помол? Тупай — бает — вон вся и голова то у него испробита; за помольной лежит!» Пришол так и есть.

ПРИМЕЧАНИЯ

Записаны в 1908 году Д. К. Зелениным и напечатаны в сборнике «Великорусские сказки Вятской губернии». Сборник Д. К. Зеленина. (№№ 23 и 26).

26. По щучьему веленью. Анд. 675. Варианты: Аф. 100-a и b; Перм. Сб. 63; См

. 113, 336 (оба последние — в плохих записях). В примечаниях Афанасьев обратил внимание на связь щуки с золотой рыбкой. По его предположению, обе сказки возникли из одного источника.

Текст А. Т. Краева отличается от остальных редакций большей распространенностью и ярким образом самого героя, изображенного в окружении своего собственного навоза, благодаря чему получаются необычайно искусные и неожиданные эффекты. Так, в центральной части: царь посылает за Емелей полк солдат, Емеля, защищенный своим навозом, отказывается итти, а полк уничтожается по приказу щуки. В последний раз присылает два миллиона солдат; Емеля выезжает на своей печке. Но как только он появляется, царю сделалось дурно от запаха («с души сбило»), и он прогнал его; однако ни физическое неприглядство, ни дурной запах не мешают Емеле покорить сердце царской дочери. Он успевает сказать ей: «будь моя обручница», — и у царевны «сердце задавило»: не стала «ни есть, ни пить, только плачет, кисейные рукава затирает»... и т. д.

27. Попов работник и дьякон. Анд. 1725. Из серии рассказов о неверных поповских женах, которые обычно разоблачаются работником. Аналогичный вариант — Онч. 81 (Попадья, дьячок и работник)

Заглавия в обеих сказках даны собирателем.

СКАЗКИ Н. М. ДЕМЕНТЬЕВОЙ

Н. М. ДЕМЕНТЬЕВА