Русская сказка. Избранные мастера

2. Федор-царевич, Иван-царевич и их оклеветанная мать (Анд. 707). Хорошо известный сюжет «Царя-Салтана». Варианты в русской традиции довольно многочисленны: Аф. 159 и вар., 160; Худ. I, 21; III, 37, 112; Красн.

Сб. I, 5, 35, 53, 59; II, 36, 41; Сок. 42; См. 27, 37, 96, 131, 234; Аз. I, 2 и др. Конспект этой сказки, несомненно, выслушанной непосредственно от какого-нибудь сказочника или сказочницы, имеется в бумагах Пушкина (Румянц. Музей, Кишиневская тетрадь. № 2366. «Русск. Стар.» 1884, т. 42); см. также Полное собрание сочинений А. С. Пушкина — изд. «Просвещение» (ред. П. О. Морозова т. II, стр. 586—587).

Наиболее интересны и богато разработаны, кроме текста Чупрова (Худ. III, 87, 112; Кр. II, 36 и Аз

. 2, (текст Винокуровой) и Афанасьевские; впрочем, последние, особенно основной (159-а), явно подверглись литературной обработке собирателя. Несомненно, что ряд текстов — уже вторичного происхождения, под влиянием текста сказки Пушкина, известной по школьной и лубочной литературе. Этим обратным влиянием объясняется и столь большое количество вариантов (срв. по этому вопросу: Е. Аничкова. Опыт критического разбора происхождения Пушкинской сказки о царе-Салтане. Сб. «Язык и литература», т. II. вып. 2; Лен. 1928, стр. 92—139; также Slavia, 1927 г., где приведены также восточные и западно-европейские параллели, как фольклористические, так и литературного характера.

Основные линии сюжета о Салтане (нужно только отметить, что имена Салтана и Гвидона отсутствуют в русских устных редакциях, и Пушкин заимствовал их из сказки о Бове) в общем довольно устойчивы. Схема эта выдержана и у Чупрова. Но у него отсутствует обычный мотив подслушивания, замененный опросом царя. Похвальба девушек в чупровском варианте также довольно типична и встречается в большинстве вариантов. В некоторых девицы обещают вышить ковер-самолет, достать скатерть самобранную, достать кота-баюна, столб, с которого можно видеть, что делается в тридевятом царстве и т. д. В нескольких вариантах сестры выражают желание выйти замуж за хлебопека или за повара или за царского слугу (Аф. 160, Худ. I, 21). Очень оригинально разработан мотив похвальбы и женитьбы в одной из записей Худякова (III; 112), где царь женится поочередно на каждой из сестер, после чего выясняет, что похвальба была обманная, и тогда уже женится на последней сестре.

Вариант Чупрова несколько отличен от других тем, что в нем нет обертывания героя в мушку или комара (что сохранено и Пушкиным); чудесные предметы, какими завлекают царя, также неоднократно встречаются в такой же редакции; в некоторых вариантах еще встречаются: молочная река, сахарные берега (Сок. 42), чудесная мельница «сама веет и пыль за сто верст мечет, возле мельницы золотой столб, на нем клетка висит и ходит по столбу кот ученый» (Аф. 159 d), свинка — золотая щетинка (См. 21, Кр. II, 36), бык, в ... песок толченый, в боку нож востреной» (Кр. I, 53). Оригинально у Худ

. III, 87: «гора об гору трется и песочек точится». Замечательно, что в тексте Чупрова, так же как и у Пушкина, упоминается чудесная белка, которая «сказки сказывает — старинки поет». В большинстве текстов: кот-баюн, кот-самоговор, кот-говорун и т. д. Прекрасный образ у белозерского сказочника Гр. Медведева: «За тридевять земель, в тридесятом царстве есть диво: стоит дуб, а в этом дубу ходит кот, вверх идет — писни поет, а вниз идет — сказки сказывает». Впрочем, не исключена возможность, что этот образ вторичного происхождения и навеян пушкинскими стихами. Срв. еще в неоконченном печатанием сборнике Калинникова: «кот морской лапой морду утирает, под дубом ходит, народ зовет слушать сказки, песни распевает». Совершенно необычно — введение Чупровым мотива чудесного бегства и погони. Такое соединение более нигде не встречается.

3. Царь и Черепан. Один из распространеннейших вариантов сюжета, носящего обычно заглавие «Умные ответы» (Анд. 921, II). Наиболее близок к тексту Чупрова вариант Афанасьева (186 a и b): в первом из них царь задает боярам загадку: «кто на свете лютей и злоедливей всех». Разгадывает Горшеня (синоним Черепана): «лютей и злоедливей всего казна».

Обычно в такого типа сказках дело кончается меной социальных положений. Бедняк-крестьянин делается боярином, а тот переходит в его состояние. Трагический исход варианта Чупрова возник, вероятно, под влиянием общего характера его репертуара.

СКАЗКИ А. НОВОПОЛЬЦЕВА

АБРАМ НОВОПОЛЬЦЕВ