Русский Афонский отечник ХІХ-ХХ веков

Вечером потихоньку от старших все собрались в назначенное место и стали молиться, кто как умел. Кто клал земные, а кто поясные поклоны. А молитву творили такими словами: „Господи, покажись нам, покажи нам видение“. Молились долго. Возраста все были примерно одного – от 7 до 8 лет, лишь двое были по 15-ти лет от роду.

Молились по направлению между востоком и югом. Вдруг ударил сильный гром, земля затряслась, и от испуга все попадали. Но когда, ободрившись, подняли головы, то увидели на востоке играющее солнце, двигающееся вправо и влево. Потом оно стало двигаться сверху вниз, а затем на солнце образовался громадный и светлый крест. На западе слышен был шум. Обратившись взором на этот шум, ребята увидели, как по небу, по направлению к востоку, пролегла широкая светло-красного цвета дорога. Она постепенно как будто поднималась в гору. По ней шло много народа. Все эти люди были в светлых одеяниях. И, наконец, на востоке открылось непостижимое зрелище, описать которое ум не может. Ребята увидели Господа Иисуса Христа, сидящего на высоком преславном престоле. В руках Он держал скипетр и державу с крестом на верху. Кругом Его в непостижимой славе в белых и светлых одеждах сидели 12 учеников – апостолов. Это видение было схоже с тем, как пишут Тайную Вечерю. Но оно передавало картину несравненно более величественную.

Когда все закончилось, то все ребятишки стали от радости обнимать друг друга. Судя по общим для всех рассказам, было очевидно, что все они видели одно и то же. Что же касается тех двоих, которым было по пятнадцать лет и которые вначале сомневались, то именно они ничего не увидели, за исключением того, что слышали шум и ощущали трясение земли. Один из них едва очнулся после тряски, все время лежал на земле без сознания, и его лицо было немного опалено. Они не поверили рассказам товарищей о видении. Вот так милость Божия проявляется только тогда, когда вера в него искренна и по-детски чиста.

„Да, это истинно так, – согласился отец Леон, – но как же нам тогда доказать сомневающимся, что милость Божия проявляется явно, если им этого видеть не дано?“ „Да, это самый трудный вопрос, спор между нами, верующими, и сомневающимися длится столько, сколько существует человек. Нынче тоже ученые спорят с нами, что они ничего не видят, что они никакого чуда Божия не могут видеть. А мы знаем, что это им не дано. Они же верят только в то, что видят. Поэтому, отец Леон, спор между нами бессмыслен. На словах мы друг другу ничего не сможем доказать. Единственное, что мы, верующие, можем, – это стараться жить так, чтобы собственной святостью доказывать существование Бога. На них только наша святость может подействовать, и тогда, может, милостивый Бог их как-нибудь да обратит к вере“». [239]

Преставился отец Венедикт 25 июня 1904 года.

Схимонах Варсонофий (Юганов)

Схимонах Варсонофий (в мiру Василий Алексеевич Юганов) родился в 1838 году в одном из сел Донской области. Он был сыном дьякона сельской церкви. Отец готовил его в священники и с детства приучал к церковной жизни, но Бог решил по-другому привести его в свой храм. Началась Крымская война, и в 1855 году 17-летний Василий был призван в армию. Он показал себя очень храбрым воином, чем привлек внимание своих начальников. После Крымской войны ему пришлось участвовать и в военных операциях при подавлении восстания в Польше. Здесь с ним произошел один случай, о котором впоследствии он сам рассказывал:

«В 1859 году находился я на военной службе в Польше. Когда я был в Варшаве, то заболел. Сия болезнь развилась у меня до такой степени, что я харкал сукровицей с примесью гнили. Ни пить, ни есть, ни горячего, ни холодного я не мог из-за сильной боли в груди. В таком состоянии я выехал из Варшавы до Бердичева по железной дороге, а из Бердичева – на почтовых, домой на Дон. Ехать следовало мне через Киев. И вот по приезде в Киев я отправился прямо в Киево-Печерский монастырь. Там и остановился с той целью, чтобы поговеть и, покаявшись в своих грехах, причаститься Святых Христовых Таин.

Начал я говеть, ходить в церковь к утрени, обедне... Чтобы приготовить себя к принятию Святых Христовых Таин, думал, что надо поговеть хотя бы неделю. Так я и сделал.

В это время у меня явилось особенное желание к молитве, явились слезы и раскаяние в грехах. Умирать не хотелось, хотя я знал, что чахотка – болезнь неизлечимая. В груди у меня рана, а ведь ее, как доктора мне сказали, не залатаешь. Но все-таки, подумал я, избавиться милостью Божией можно и от нее. А потому всю свою надежду возложил на милость Божию и Царицу Небесную. Начал усердно и слезно молиться Ей, просить ее помощи и заступления. Просить, чтобы Она – Пресвятая Богородица – исходатайствовала у Сына Своего и Господа нашего Иисуса Христа, чтобы еще мне пожить сколько можно подольше на сем свете.