Русский Афонский отечник ХІХ-ХХ веков

Весь этот инок был как бы соткан из умиротворения и ласковости. И спустя две-три минуты после начала нашей с ним беседы я уже чувствовал, что нахожусь всецело во власти этого молодого человека, тихого и скромного инока, несмотря на значительную разницу наших лет.

– Рад, очень рад, дорогие гости, что посетили мою пасеку, – медленно говорил отец Иасон, здороваясь с нами. – Здесь у меня хорошо, тихо... Никто и не заглядывает сюда подолгу... В стороне от дороги стоит моя пасека. Да это и лучше для пчелок... А вы из Сербии, господин? – спросил он, посмотрев на меня чистыми глазами. – Хорошая эта страна, Сербия, православная... Как там здравствует молодой король и Святейший Патриарх? Ведь это наши дорогие защитники и покровители... У меня и фотографии их есть. Вседневно молю о них Бога, дабы Он, Всевышний, дал им силы и духовную мощь для великой работы во славу нашей Церкви.

Я едва успевал отвечать на вопросы монаха-пасечника, стараясь в то же время удовлетворить его вполне понятную любознательность.

– Впрочем, что же это я, грешник? – снова спохватился наш любезный хозяин. – Ведь вы, вижу, измучились за дорогу под зноем, а я все болтаю и болтаю... Сейчас принесу вам холодненького кваску, а вы тем временем посидите и отдохните.

И он быстро скрылся для того, чтобы спустя немного времени появиться с кувшином, наполненным холодным и шипящим домашним квасом.

– Редкий человек! – заметил мой спутник. – Добрый и работящий, и монах замечательный этот отец Иасон... Из карпатороссов он... Вот пришел с партией своих земляков, да так и остался... „Не хочу, – говорит, – больше возвращаться в мiр: истина только здесь – и нигде больше...“ Послушание проходил у замечательного старца-пасечника... Постригли его, и вот оказался и сам прекрасным пчеловодом, когда схоронил своего старца... Больше ста ульев имеет теперь, со всеми ими сам управляется. Целый день на работе, а ночью в церкви... Очень строгий подвижник!..

– Ведь и карпаторосс, православный, русский... – говорил нам отец Иасон. – Никогда ни в Москве, ни в Петербурге не был, а все же Россию за свою любимую Родину почитаю... Не привел Господь увидеть – такова Его Святая воля, но молиться за всех вас и за матушку Россию мы, грешные, не перестаем. И придет час... воскреснет она из мертвых... разве может быть иначе?..

– Как вы свыклись здесь в одиночестве, отец Иасон? – спросил я немного позднее, когда на столе кипел небольшой самоварчик, а на чистой скатерти вместе с медом красовались и куски черного, вкусного хлеба. – Не тоскуете вы по родным местам, по вашим Карпатам, по родным, близким?

Молодой монах спокойно улыбнулся.

– Что же тосковать о них?.. Господь и над ними всеми, и надо мной, грешным... Если бы я знал, что буду о мiре вздыхать в монашестве, – и не шел бы в монахи... По своей ведь воле остался здесь... Да и чего скучать-то о мiре? Вы сами видите, какая здесь у нас благодать... Чего же еще больше человеку нужно? Только работать и молиться подобает. Тогда никакая тоска и в сердце не войдет... Работы здесь достаточно. Пчелы требуют, чтобы во всякое время года им служить. Но не оставляет меня Господь ни силами физическими, ни милостями духовными... А пчелки... ну, право же, замечательное творение Господне, эти пчелы: от них одних многому научиться можно...

Отец Иасон замолчал, продолжая смотреть на меня с тихой и доброй улыбкой.

Я уже больше не решился беспокоить его ненужными вопросами о его жизни и переживаниях, так как хорошо понимал, что у этого молодого инока был свой определенный и верный кругозор, которому можно было только позавидовать». [385]

14 февраля 1942 года отца Иасона постригли в схиму и дали ему новое имя Иоанн. Он безропотно продолжал нести свое послушание в одиночестве, вознося хвалу и благодарность Богу в своей отшельнической келье.

Преставился отец Иоанн 30 апреля 1951 года. Милостивый Бог ко многим своим утешениям ему добавил еще одно: сподобил отца Иоанна умереть в любимой им обители и среди своих братьев во Христе. Напутствованный Святыми Дарами и благодарной братией монастыря, он отправился в свой последний путь.

Иеросхимонах Пинуфрий (Ерофеев)

Иеросхимонах Пинуфрий (в мiру Полиевкт Иванович Ерофеев) родился в 1866 году в крестьянской семье в селе Выездновское Арзамасского уезда Нижегородской губернии. Закончил сельскую школу и гимназию. Желал поступить в духовную семинарию, но семейная нужда не позволила ему это сделать. Несмотря на житейские трудности, он принял твердое решение при первом удобном случае стать монахом.

8 июня 1891 года Полиевкт Иванович прибыл на Афон и поступил в Русский Пантелеимонов монастырь, где 27 марта 1893 года был пострижен в рясофор с именем Полиевкт, 24 марта 1895 года в мантию с именем Пинуфрий, а 25 марта 1906 года в схиму. 13 июля 1914 года отец Пинуфрий был рукоположен в иеродиакона, а 14 июля 1914 года в иеромонаха.