Русский десант

— Я и Тимченко впереди, остальные двое прикрывают тыл, — прохрипел Баулин. — Двойное внимание! Если мы повредим важный узел, то окажемся в полной заднице. Корабль сейчас выдаёт несколько скоростей света, запомните, болваны!

— На себя посмотри, — буркнул Усанов, но, выполняя приказ, отошёл чуть назад.

Двигались осторожно, обращая внимание на любой звук, будь то стрекотание воздухозаборника кислородного регенератора или шорох поворачивающейся вправо-влево видеокамеры наблюдения. Зверюга либо пряталась, либо укрывалась в другом месте.

— Чужие здесь не ходят, — тихо сказал Титов, оглядываясь. — Посмотри, нигде нет следов, Слизь, запах отсутствуют. Похоже, ты ошибся…

Чужой нанёс удар, как всегда, неожиданно. Часть кабелей, ведущих от ядерных реакторов к мозгу «Патны», проходила над подвесным потолком коридора. Между ним и переборкой, разграничивающей уровни крейсера, оставалось небольшое пространство, которое зверь и использовал для передвижения. Существо в буквальном смысле слова свалилось на головы рядовых Усанова и Титова. Чужой зацепился хвостом за кабели, пробил решётку подвесного потолка, одним движением лапы отбросил Усанова, раскроив ему бронежилет, подхватил второго человека и с немыслимой быстротой скрылся наверху. Баулин и Тимченко не успели выстрелить, боясь задеть товарища. Удаляющийся шум свидетельствовал о том, что Чужой вместе с добычей направился к реакторному залу.

— Титов! — Тимченко подбежал к упавшему возле стены коридора десантнику. — С тобой всё в порядке?

…Когти Чужого не только раздробили бронежилет, но ещё полоснули по открытой шее человека, задев яремную вену, из которой выходил ровный поток тёмной крови. Титов ещё часто-часто дышал, пытался протянуть руку, видимо ожидая помощи, но моментально стало ясно: он не жилец. Такое повреждение можно было устранить только квалифицированному специалисту-медику.

Сердце остановилось спустя тридцать секунд…

— Он прикончил уже двоих! — сквозь зубы процедил Тимченко. — Теперь у меня с этой скотиной собственные счёты! Саша, пошли! Чужой там, где ты и говорил. Я слышал, как он прошмыгнул к энергоустановкам!

Реакторный зал от коридора отгораживала опускающаяся толстая переборка без обзорного стекла. Оба оставшихся в живых десантника пробирались к ней медленно, поминутно взглядывая на решётчатый потолок, за которым мог притаиться Чужой. Наконец стальной щит ушёл в стену, и взглядам людей открылось помещение, в котором, как они предполагали, устроил своё гнездо чёрный зверь.

— Иисусе! — только и выдохнул Баулин. — Откуда?..

Отсек уже не имел вида обычного технического зала: часть оборудования укрывали свежие слизистые потёки, грозившие со временем превратиться в огромные строения, какие были возведены Чужими на звездолёте или в колонии Хадли, но пока существа не успели привести творение человеческих рук в привычный для себя вид. А возле купола реактора восседала странная многоногая тварь, из брюха которой высовывались две полупрозрачные желтоватые трубки метра два-три длиной…

— Материнский организм, — прошептал Баулин. — Только этой бляди нам ещё не хватало!

Тимченко погиб быстро. Чужой-самец ударил по остановившимся у входа в отсек людям сверху. Они не удосужились посмотреть на трубу охладителя, нависшую над головами. Зверь вонзил наконечник хвоста оператору смарта в плечо, подцепил лапами и утащил за собой, скрывшись в переплетении толстых белых кабелей.

Отброшенный в сторону ударом членистой конечности Баулин, мигом уяснив, что следующая очередь за ним, вначале на четвереньках отполз обратно в коридор, а потом, вскочив на ноги, кинулся к лифту. Уже когда закрывалась дверь подъёмника, словно из ничего появилась жуткая чёрная фигура и крючья когтей метнулись в суживающуюся щель между створками, пытаясь достать человека. Гладкие длинные сабли искорёжили бронежилет и разорвали плечо и грудь…

Тихо загудел мотор лифта, вскоре платформа остановилась на пассажирском этаже, и Баулин, надеявшийся увидеть своих, выполз в коридор.

Бишоп был спокоен. Ещё по опыту LV-426 андроид знал, что Чужие не реагируют на него, как на прочие живые организмы. Очевидно, они чувствуют, что синтетический человек не может быть носителем эмбриона или служить пищей. Бишоп невольно улыбнулся: вот интересно, не сломают ли Чужие зубы, если всё-таки захотят попробовать синтетика, — «кости»-то ведь у искусственного организма сделаны из титанового сплава. Впрочем, проводить подобный эксперимент у Бишопа желания не возникало. Андроид запрограммирован на самосохранение. Он сознавал, что после того, как «душу», записанную на микросхемах, переселили в новое тело, нечто странное происходило в его биоэлектронных синапсах. Да, Бишоп по-прежнему справлялся со всеми заложенными в основную программу функциями, но иногда его действия не соответствовали изначальной схеме.