Русский Феникс. Между советским прошлым и евразийским будущим

Медведев, в отличие от Путина, в определении российской нации использует выражения либерального толка. Медведев связывает российскую нацию с наличием демократии, то есть не с ее уникальностью, как Путин, а с уникальными либеральными ценностями: «национальная идея — это набор ценностей, которые в конкретной исторической ситуации разделяет большинство населения страны», «главный вопрос в том, чтобы совместить, сделать так, чтобы наши национальные традиции совместились с фундаментальным набором демократических ценностей […] Каковы это принципы? Как они видятся сегодня? Это, прежде всего, свобода и справедливость. Второе — это гражданское достоинство человека. Третье — его благополучие и социальная ответственность»[177]. В отличие от Путина Медведев говорит о «русской», а не о «российской» культуре, но только тогда, когда упоминает о русской интеллигенции XIX века.

Либеральный политический язык Медведева составляет часть различия образа президента от образа премьера Путина в их двуглавом «тандеме». Не случайно Медведева отождествляют с преемником Александра II, а 3 марта 2011 г. им было организовано торжественное чествование годовщины ликвидации крепостного права в России (1861 г.).: «Некоторые считают, что трагическая история нашей страны в XX веке явилась следствием неудачной прививки свободы, что были правы те скептики, которые считали, что великие реформы непригодны для народа нашей страны. Я придерживаюсь другой позиции. Александр II получил в наследство страну, основными политическими институтами которой были крепостничество и военнобюрократическая вертикаль власти. […] Причём хотел бы обратить внимание, что жизнеспособными оказались не фантазии об особом пути нашей страны и не советский эксперимент, а проект нормального, гуманного строя, который был задуман Александром II. И в конечном счёте в историческом масштабе прав оказался именно он, а не Николай I или Сталин»[178].

Однако двойственная идентичность присуща и языку Медведева, но у него она проявляется в виде подсознательного сопротивления политкорректному языку. При наличии готового текста Медведев называет «российскую» нацию, но когда он не читает текст, в его спонтанной речи «русское» побеждает «российское», он говорит о единстве «русского мира» и о том, что «многие воспитаны на русской культуре»[179]

. Высказывания Медведева помещены в его личном блоге, печатный текст имеется не при всех видеообращениях, но там можно услышать спонтанную речь русского человека Медведева и сравнить ее с политкорректным языком президента Медведева.

Сознательное воздержание от употребления понятия «русское» в политическом языке представителей власти в какой-то мере объяснимо старыми страхами государства перед русским национализмом. И в этом причина того, что Кремль после 1991 г. не решился назвать нацию «русской». Однако понятие «российское» может означать только гражданскую принадлежность к Российской Федерации, не более: термин «российская» нация не может войти в политкорректный язык, да это и не нужно. «Русская» нация никогда не была этнической, быть русским означает принадлежать русской культуре, которая является европейской, независимо от этнического происхождения.

Попытки государства внедрить понятие «российская нация» окажутся тщетными, ибо вопреки гипертрофии власти для общества современной России свобода является внутренним состоянием, а не гражданской активностью. Объяснение находим в точном наблюдении акад. Дмитрия Лихачова: русская культура европейская так как в своей глубине она предана идеи свободы человека[180].

Как это ни парадоксально, но сакрализация государства воспитывает у русского человека культуру свободолюбия, которое обращено вовнутрь, в сторону личности, а не наружу, в сторону общества. Это порождает и тот особый индивидуализм и анархичность в мировоззрении русской (XIX век), советской (XX век) и постсоветской интеллигенции (XXI век).

В 2012 г. Путин определил национальную идентичность ведущей темой Валдайского дискуссионного клуба, уникального по своему формату (дискуссии между политиками, историками-русистами, политологами, общественными деятелями Запада и России с личным участием президента и правительственных чиновников высокого ранга, которые традиционно завершаются пресс-конференцией Путина).