Русский контракт

Он согнулся от боли и тут же получил коленом в лицо.

«Умеет бить, сволочь!» – подумал Борис, валясь на асфальт.

Он редко оказывался в столь затруднительном положении. Поблизости ни кустика, ни деревца. Даже если бандиты расслабились при виде поверженного тела, опытный стрелок успеет прицелиться и выстрелить, пока Рублев будет бежать к ближайшему укрытию. Лучше прикинуться беспомощным, потерявшим сознание. Даже бандиты редко добивают беззащитную жертву. Тем более зачем им лишний шум?

Но дальше произошло то, чего Борис никак не ожидал. Его пнули ногой в бок:

– Вставай, ублюдок, и шагай в машину. Только без фокусов, иначе замочу!

Команда была подкреплена жестким тычком пистолета под ребра. Комбат открыл глаза и со стоном начал медленно подниматься, одновременно оценивая диспозицию. Стрелок находился рядом с ним, надо лишь принять более удобное положение для внезапного нападения и выключить его. А с безоружным Рублев обязательно разберется. Это Комбат проделывал много раз. Сейчас он резко оттолкнется и…

– Руки за спину! – приказал стрелок, сделав шаг назад.

Пришлось подчиниться. Оставался еще маленький шанс, но Борису надежно связали руки и втолкнули на заднее сиденье. Шансов больше не было.

* * *

В отношениях с Вероникой Надеждин успел пройти и через радости, и через разочарования. Сначала ему казалось, что его шансы достаточно велики, поскольку вдова предпочитала мужчин старше себя. Она относилась к тому типу женщин, чьи отношения с сильным полом психологи называют «дочь – отец». Хотя Вероника после гибели Зарубина оказалась вполне обеспеченной и независимой женщиной, она инстинктивно искала сильного и умудренного опытом человека, готового взвалить на себя груз жизненных проблем. Надеждин казался себе именно таким человеком.

Увы, их встречи становились все реже и носили деловой характер. Олег Иванович не отважился заговорить о своих чувствах, Вероника тоже молчала. Либо Надеждин был ей безразличен, либо она ждала, когда мужчина проявит инициативу.

Олег Иванович совсем пал духом. Лежа в больнице после злополучной истории с кораллом, он регулярно звонил в Москву. Однако набрать номер Вероники так и не решился. Надеждин был приятно удивлен, когда, вернувшись домой, услышал на автоответчике голос любимой женщины. Она звонила несколько раз. Сначала Вероника просто интересовалась, куда он запропастился, потом в ее интонациях стали ощущаться тревожные нотки. Олег Иванович тут же схватился за трубку:

– Здравствуй, Ника, я рад тебя слышать!

– Я тоже, хотя и очень сердита на вас. Нельзя так поступать с бедной женщиной. Раньше каждую неделю звонили и вдруг пропадаете больше чем на месяц. Я пыталась разузнать, в чем дело, но оказалось, что у нас практически нет общих знакомых.

– Извини, пожалуйста! Со мной приключилась одна трагикомическая история. Если у тебя есть время, давай встретимся, посидим где-нибудь, и я тебе все расскажу.

– Времени у меня более чем достаточно. Это вы постоянно в делах и разъездах.

– Ради встречи с тобой я готов отложить все дела! – воскликнул Надеждин.

– Ловлю вас на слове. Тогда сегодня в шесть часов в «Онеге».

«Онега», уютный ресторанчик неподалеку от площади трех вокзалов, приглянулся Веронике благодаря русской кухне. Если раньше она хотела открыть новый ресторан, то сейчас подумывала купить «Онегу» и пристроить второй, более вместительный зал, сохранив в неприкосновенности первый, маленький и уютный.

Надеждин приехал с букетом орхидей, для которых официантка отыскала вазу.

– Так где вы так долго пропадали? – спросила Вероника.

– Я чуть было совсем не пропал, – скаламбурил Олег Иванович. – Нырял в Красном море, и, хотя меня тысячу раз предупреждали, я, как ребенок, взял в руки какую-то ядовитую тварь. А она ужалила меня совсем не по-детски.

Надеждин умолчал об аллергии. Разве настоящий мужчина в разговоре с женщиной станет обсуждать свои болезни?

– Какой ужас! Вы же могли умереть! – воскликнула Вероника.

– Да, с некоторыми это случается. Но если русский мужик способен на сорокаградусной жаре выпить литр водки, ему нипочем местные ядовитые твари.

– Вы там пили водку? – поморщилась женщина.

– Ты же знаешь, Ника, что я водку не пью, предпочитаю виски. Просто я встречал наших мужиков, способных на такие подвиги.

– Вы бледный, словно отдыхали на Белом, а не Красном море, и пополнели, это видно невооруженным взглядом. Сколько же вы пролежали в больнице?

– Три недели, – соврал Надеждин, мысленно проклиная сытную больничную кормежку и свою вынужденную неподвижность. – Сейчас я полностью выздоровел и через месяц верну прежнюю форму.

– Мне в это очень хочется верить, – понизив голос, томно сказала женщина.

От волнения горло Надеждина перехватил спазм и стали мелко подрагивать руки. Он пытался вспомнить те слова, которые повторял сотни раз, мысленно признаваясь Веронике в любви, но в голове вертелось только: «Венчается раб божий… венчается раба божья».

– Да, да, спасибо, – наконец выдавил он и ухватился за бокал, как утопающий за соломинку. – Я предлагаю выпить и перейти на «ты».