Русский реализм XIX века. Общество, знание, повествование

В этой статье читателю предлагается экономическая интерпретация нарочитых фиктивных обещаний, на которых строится повествование Достоевского. Пролог к роману особенно удачно подходит для такого прочтения, так как рассказчик описывает процессы письма и чтения языком финансовых сделок. Рассказчик предполагает, что его читатели зададутся вопросом, почему они должны «тратить время», читая первый роман, «стоит ли» читать второй роман, когда он появится, и почему рассказчик «тратил ‹…› бесплодные слова и драгоценное время» (14: 5–6) на сам пролог. Подобные сравнения процессов чтения и письма с процессом «траты» основаны на не проговоренном тождестве понятий времени, слов и денег. Действительно, хотя Достоевский и не сообщает об этом напрямую, деньги и присущая им особая логика темпоральности формируют сам роман «Братья Карамазовы» и проблематизируют его ценность. Как покажет статья, деньги, в частности бумажные, играют значительную роль в повествовательной экономике Достоевского. Я предполагаю, что история бумажных рублей, основанная на принципе отложенных гарантий, в каком-то смысле подсказала Достоевскому, как писать «Братьев Карамазовых», и может также подсказать нам, как их читать[630].

Судя по репликам автора-повествователя в прологе, он, очевидно, боится, что читатели слишком низко оценят представленный на их суд роман, не согласившись с «примечательностью» героя (14: 5). Хотя «примечательность» – менее «экономический» термин, чем глаголы «тратить», «стоить», или прилагательное «драгоценный», с точки зрения этимологии это слово обладает экономическими коннотациями. История его происхождения, приведенная в «Этимологическом словаре русского языка» М. Фасмера, противоречива: глагол «метить», производными которого являются слова «примечать» и «примечательность», происходит либо от древнеиндийского слова, близкого русскому «мера», или от готского слова, близкого по значению русскому «рубить»[631]. Оба варианта происхождения имеют «денежный» оттенок. Любая денежная единица может служить единицей измерения, но получается, что в России и само название денег – рубль – происходит от глагола «рубить».

Я намереваюсь подтвердить «примечательность» не Алексея, или Алеши, как его часто называет автор, а другого героя «Братьев Карамазовых», чей образ, а также моральные и духовные ценности постоянно противопоставляются Алешиным, но при этом необходимы для развития его образа и сюжетной линии. Этот герой (или, вероятно, антигерой) – не кто иной, как российской рубль, не в форме монет, изготовленных в процессе рубки, которые и дали этой денежной единице имя, а в форме банкнот, или «кредитных билетов», которые, как и роман «Братья Карамазовы», появились на свет гораздо позже указанного на них 1866 года.

В этом году было утверждено оформление новой серии кредитных билетов, разработанное в соответствии с улучшенными методами бумажного производства и типографской печати. Из-за сложности новейших методов, однако, выпуск новых банкнот был отложен. Когда они наконец вошли в оборот несколько лет спустя, проставленная на них дата «1866» оказалась очевидной фикцией.

Одна из новых банкнот заслуживает особого внимания в связи с «Братьями Карамазовыми»: переливающийся всеми цветами радуги сторублевый кредитный билет с портретом Екатерины II кисти Иоганна Баптиста Лампи Старшего (1751–1830)[632]. Образец для изготовления этой купюры приведен ниже в черно-белом варианте (ил. 1)[633]

. «Примечательность» этой банкноты в романе Достоевского станет, надеюсь, очевидна для читателя.

Ил. 1. Образец сторублевого кредитного билета 1866 года. Лицевая (выше) и оборотная (ниже) стороны. Отсутствие подписи казначея на лицевой стороне указывает на то, что эта банкнота не была выпущена в оборот. Фотография предоставлена АО «Гознак»