Русский реализм XIX века. Общество, знание, повествование

Как это ни парадоксально, не материалист Чернышевский, а Лев Толстой подходит ближе всего к литературной реализации сеченовской модели любви. Проблема «любви по привычке», равно как и проблема структуры любовного сюжета, как известно, занимала Толстого еще до выхода трактата Сеченова. В романе «Семейное счастье» (1859) само объяснение в любви главных героев облечено в металитературную форму. Сергей Михайлович, друг отца героини Маши, рассказывает ей историю «господина А», «старого и отжившего», влюбленного в молодую и неопытную «госпожу Б.». Осознавая разницу в возрасте и не желая расстраивать их дружбу, господин Б. уезжает. «Но это ужасно! – восклицает Маша и добавляет: – И разве нет другого конца» (5: 96). Сергей Михайлович предлагает ей два варианта окончания этой любовной истории, в каждом из которых любовь госпожи А. к господину Б. оказывается невозможной. Маша в свою очередь предлагает «третий конец», в котором обвиняет Б. в отсутствии любви и в черствости и тут же объявляет Сергею Михайловичу, что уже давно полюбила его. Первая часть романа заканчивается свадьбой героев.

Сам роман, однако, этим не завершается: Толстому важно решить проблему «семейного счастья», и он ставит своей задачей показать, как развиваются отношения героев после брака. Как отмечает Б. М. Эйхенбаум, «вся „любовная“ часть романа уложена в первые 4 главы – как интродукция, и венчание не заканчивает его, как развязка, а скорее наоборот – открывает, служа завязкой для дальнейшего»[982]

. Литературная проблема любовного сюжета тесно связана у Толстого с самой концепцией любви и стадий ее развития. «„Любовь“ для Толстого (а тем более – „влюбленность“), – пишет Эйхенбаум, – это только какое-то временное и неустойчивое состояние, какая-то стадия, приводящая к семейной жизни, но далеко не разрешающая ее проблемы»[983]. Толстой проводит своих героев через разные этапы брака, от идиллического счастья в деревне до отчуждения в столице и на водах в Европе, где Маша едва избегает адюльтера и настаивает на возвращении в Россию. Однако физическое возвращение героев на место их первоначальной романтической любви не приводит к возрождению этого чувства. В финальной сцене романа Маша упрекает мужа в равнодушии и холодности, но Сергей объясняет ей, что его любовь приняла новую форму и что повторение прежних чувств невозможно, подчеркивая необратимость и стадиальность развития любви: «В каждой поре есть своя любовь» (5: 141). Роман заканчивается описанием новой фазы отношений между героями: «С этого дня кончился мой роман с мужем; старое чувство стало дорогим, невозвратимым воспоминанием, а новое чувство любви к детям и к отцу моих детей положило начало другой, но уже совершенно иначе счастливой жизни, которую я еще не прожила в настоящую минуту…» (5: 143).

Конец «романа» супругов одновременно завершает и роман «Семейное счастье», но проблему любовного сюжета (как и проблему семейного счастья) Толстой не решает, поскольку развязка романа является не концом, а новым началом – началом этапа, который остается за рамками повествования. Как заметила французская исследовательница творчества Толстого Мари Семон, в этом произведении изображены «рождение и смерть страсти, скорее ностальгия по семейному счастью, чем счастье как таковое»[984].