Русский романтизм

автор ни разу не останавливается на характеристике этого „духа44 (жанра

романтической драмы) и на отношении к нему автора „Маскарада". Вот

почему и после книги Я к о в л е в а изучение драматургии Л. остается на-

сущной задачей историка русской литературы 30 - 40 гг.

3) И г н а т о в , „Театр и зрители44, стр. 133.

этой родственной ему среды: в печати он появляется лишь

в 1842 г. в „Собрании стихотворений Л.", а на сцене только

в 1852 г., когда отзвучали уже манифесты натуральной школы

(„Физиология Петербурга", „Наши, списанные с натуры",

„Петербургские вершины", „Бедные люди"), и последняя

прочно утвердилась в театре в виде бытовых пьес. Как раз

1853 год Вольф считает „новой эрой в русском театре:"

„В первый раз дана была пьеса Островского „Не в свои

сани не садись „ и, с этого дня, риторика, фальшь, галломания

начали понемногу исчезать из русской драмы" 1). Романти-

ческий жанр, доведенный до парадоксальных крайностей,

давно был изжит и неоднократно пародирован. Понятно,

после этого, что драма Лермонтова явилась полным анахро-

низмом в 1852 году, успеха не имела и шла в этом сезоне

только три раза 2). В сезон 1855—1881 г., она, по указаниям

Вольфа, была возобновлена, но прошла бесследно. Отзывы

критики, отрицательные в 1842 г., („Библ. для чтения" 1843 г.,

ч. II, отд. VI, „Отеч. Зап.-, 1843 г., т. XXVI отд. VI, „Лит.

Газ.14, 1843) становятся к 60-м годам необычайно резкими.

Ап. Григорьев называет ее „нелепой, хаотической драмой"

(„Р. Сл.", 1859, № 2), является стремление „развенчать поэта",

как подражателя Байрона, указывается на „пошлость героев,

скорбь которых пуста и безсмысленна" („Р. Сл.а, 1863).

Романтическая драма называется „отжившей свой век ве-

тошью" (Библ. для чт.", 1862 г., ноябрь).

Но, несмотря на это, „Маскарад" не умер. Возрождение

его относится уже к нашим дням. В 1911 г. Александринский

театр предполагал его поставить в текущем сезоне 3), но

и здесь романтический „злой рок" тяготет над ним: ни в этом,

ни в следующем году он поставлен не был. Явилась на-

дежда, что он пойдет в год Лермонтовского юбилея, но на-

чалась война, и на заседании дирекции В. А. Теляковский

высказался против постановки, так как „настоящий момент

не подходит для празднования юбилеев" (Театр и искусство",

1914, № 35, хроника). Однако, Народный дом поставил его

в 1914 году, и в роли Арбенина выступил П. В. Самойлов, Нако-

нец, только 25 февраля 1917 года „Маскарад" был поставлен

Мейерхольдом на сцене Александринского театра. „На улицах

уже начиналась революция, слышались крики, собирались толпы

с флагами, трамваи не ходили. Было пустынно и жутко;

и, всетаки, театр был полон, и по каким ценам: кресло стоило

22 р. У подъезда театра автомобили стояли черными сплош-

Вольф, „Хроника петербургских театров", Спб. 1877, стр. 156, т. I.

*) Там же, ч. II, стр. 182.

3) „Ежегодн. Имп. ТД 1912 г., обзор сезона.

ными рядами" 1). Но рецензент недоволен этой постановкой,

явившейся, по его словам, „Вавилоном бессмысленной, неле-

пой роскоши".

Делаясь модной, популярной среди масс, драма стано-

вится достоянием провинциальных сцен, дачных театров

инсценируется, наконец, для кинематографа.

Драма „Маскарад" имела не две, а три редакции, как

выяснилось из цензурных материалов, сообщенных „Ежегод-

ником Императорских театров" 2). Первая не дошла до нас ни

в рукописи, ни в печати; сведения о ней можно получить

только из отзыва цензора Ольдекопа. Она состояла из

Згх актов и оканчивалась о т р а в л е н и е м Нины. Пред-

ставленная в цензуру в 1835 году, она была возвращена

„для нужных перемен"; цензор писал, что сцена, где Арбенин

бросает в лицо князю карты, должна быть изменена. „Я не

могу понять, как автор мог бросить вызов костюмированным

в доме Энгельгардов" 3). В январе 1836 года „Маскарад" снова

поступает в цензуру уже с прибавлением четвертого акта.

Важно отметить, что в первоначальный замысел Лермонтова

не в х о д и л о н а к а з а н и е Арбенина, и прибавлено оно из

цензурных соображений. Это вынужденное добавление отра-

зилось на композиции всей драмы. Как увидим дальше, четвер-

тый акт нарушил ее стройность и цельность. Но и в этот

раз, она цензурой не пропущена—Ольдекоп пишет: „желание

графа Бенкендорфа, чтобы пьеса оканчивалась примирением

между г-жею и г-ном Арбениными не выполнено поэтом.

Остались те же неприличные нападки и дерзости против выс-

шего общества". Важно отметить также необыкновенную на-

стойчивость Лермонтова, упорное его желание видеть свою

драму на сцене. Он очень беспокоится об ее участи, пишет

Раевскому о своих опасениях А) и после второй неудачи

снова поспешно принимается за переделку, не останавливаясь