Ружье

— Ну, не знаю. Проверим семью, родственников…

— Что это даст? Знаешь, что меня бесит? Это убийство ломает всю схему. Раньше у нас в руках была хоть какая-то тонкая ниточка. А теперь… — он снова пожал плечами. — Это меня очень беспокоит. М-да, очень.

— Признаться, и меня это совсем не радует.

— А может быть, он и правда чокнутый? Тогда* все — туши свет. Он будет стрелять в кого вздумается, где вздумается и когда вздумается.

— Что это за блондинка тебе машет? — неожиданно спросил Мейер.

— Блондинки всегда мне машут, — отмахнулся Карелла, решив, что Мейер шутит.

— Правда? Даже шестнадцатилетние?

Карелла взглянул на другую сторону сквера, куда смотрел Мейер, и увидел светловолосую девушку в темно-синей юбке и голубом свитере, которая быстрым шагом направилась им навстречу. Он сразу узнал ее и сам поднял руку в ответ на ее приветствие.

— Ты ее знаешь? — удивился Мейер.

— Естественно. Одна из моих поклонниц.

— Ах, совсем забыл; ты же у нас король детективов.

— Ты уж не забывай, сделай милость.

Волосы Синди были распущены, на губах чуть заметный след помады, ниточка мелких жемчужин на шее. Она подошла к ним, прижимая к груди учебники и загадочно улыбаясь.

— Привет, — сказала она. — Вы не меня искали?

— Нет, — ответил Карелла, — но мы все равно рады вас видеть.

— Что ж, спасибо. И все же, как вас сюда занесло?

— Так, конались в архивах. Ну а' вас-то как сюда занесло?

— А я здесь учусь; Помните? Мой преподаватель психопатологий?. "Подглядывание за актом любви между родителями".

— Помню, — кивнул Карелла. — Вы ведь, кажется, собираетесь стать психологом?

— А вот н нет. Не психологом, а педагогом.

— Да-да, и хотите преподавать в колледже.

- В старших классах, — поправила Синди.

— Вот тебе и король детективов, — вздохнул Мейер.

— Мейер, познакомься— Синтия Форрест. Мисс Форрест, мой коллега — детектив Мейер.

— Здравствуйте, мистер Мейер, — сказала Синди и протянула ему руку.

— Здравствуйте, — улыбнулся Мейер, отвечая на рукопожатие.

Синди почти сразу же обернулась назад к Карелле:

— Ну и как, вы нашли, что искали?

— Сое-чяю нашли, правда, я не совсем уверен, пригодится ли нам все это.

— Что, архив оказался неполным?

— Да нет, архив-то полный, — замялся Карелла. — Просто…

— А с мистером Фергюсоном вы говорили?

— С кем?

— С Фергюсоном. Он тренер футбольной команды.

— Нет, не говорил, — озадаченно ответил Карелла.

— Напрасно, он мог бы вам помочь. Он работает в этой школе с незапамятных времен. Правда, школьная команда никогда не выигрывает, но ему по-прежнему и год продлевают контракт, потому что он такой

— Ну-ну; — буркнул Карелла.

— Вы бы его все-таки нашли.

— Но зачем, Синди?

— Вы ведь пришли… — она уставилась на Кареллу. — Простите, но кажется; я вас не так поняла.

Мне кажется, мы вас поняли, — Мейер вдруг прищурился. — С чего Вы решили, что стоит поговорить с футбольным тренером, мисс Форрест? -

— Ну как же? Ведь он играл в этой команде.

— Кто играл в этой команде? — не понял Карелла.

— Как кто? Отец. — Синди замолчала и, широко раскрыв свои голубые глаза, смотрела на Кареллу. — Разве вы не знаете, что он здесь учился?

Сальваторе Палумбо — маленький крепыш пятидесяти семи лет — родился в Неаполе и в 1938 году переехал в Штаты, потому что ему не нравился ни сам Муссолини, ни то, что тот вытворял со страной. Тогда он не знал ни слова по-английски, было у него всего сорок американских долларов плюс жена, двое детей и адрес Двоюродного брата. Он направлен < в Филадельфию к брату, который было сделал вид, что безумно рад встрече, но очень скоро дал понять, что. эта радость — не более чем долг вежливости. Тогда Палумбо, по-прежнему не зная ни слова по-английски, так как со дня приезда прошла только неделя, купил за двадцать долларов билеты и повез семью в другой город, где решил начать все сначала. Начинать было непросто. В Неаполе он торговал фруктами, которые возил на маленькой тележке. Свой товар покупал у крестьян, съезжавшихся в город из окрестных деревень, и целыми днями мотался с тележкой по улицам, зачастую являясь домой в девять, а то и в десять вечера, но все же умудрялся кормить семью. Жили бедно даже по итальянским понятиям.

В Неаполе Палумбо с женой ютились в трущобах. В Америке, уехав из Филадельфии, где его брат тоже жил в трущобах, он прямиком попал в новый город и в новые трущобы.

Такая жизнь Палумбо не прельщала.

— Я приехал в Америку не для того, чтобы опять жить в трущобах, — сказал он жене по-итальянски и отправился на поиски работы.

Было бы, конечно, неплохо достать новую тележку, но он все еще не знал английского, а кроме того, не имел понятия, где купить товар, как получить разрешение на уличную торговлю и была ли вообще в этом необходимость. И тогда он нанялся в порт. От природы маленькому и щуплому, ему поначалу трудно было поднимать тяжелые тюки и ящики. Но после двух лет работы грузчиком он стал похож на коренастого кривоногого борца — мощный торс и сильные руки.