Ружье

— Прелестное дитя, — вспоминал Ричардсон. — Пусть немного замкнутая и молчаливая, но все равно очень милая. И прекрасная актриса. Действие, если помните, происходит в лондонском портовом кабачке, и девушка. которую играла Бланш, говорит на кокни. Бланш уловила интонацию и акцент почти мгновенно. Великолепная работа. К тому же у нее была превосходная память. Она запомнила свою роль всего за две репетиции, хотя у нее была самая большая женская роль в пьесе. Фреда. Девушка, которая долго беседует с Олсоном и потом его спаивает, чтобы затащить на корабль. Мы поставили пьесу тем составом на сцене, окруженной со всех сторон зрителями, ничего подобного в колледже раньше не видели. Играли мы, конечно, в своем зале, и пришлось прямо на сцене расставить дополнительные скамейки, которые мы взяли напрокат, так-что ребятам пришлось работать в самой ее середине. Получилось замечательно. В одной сцене, если вы помните пьесу…

— Скажите, мистер Ричардсон…

— …Дрисколл, один из матросов, должен выплеснуть пиво из своей кружки в лицо пьяному русскому моряку Ивану… Так вот, когда…

— Мистер Ричардсон, вы не знаете…

— …актер выплеснул содержимое кружки, он обрызгал полдюжины зрителей в первом ряду. Ребята играли так естественно, что даже трудно…

— Мистер Ричардсон, — напористо перебил его Карелла, — а Бланш Леттиджер…

— …представить, если сам этого не видел. Бланш была просто великолепна. Очень выразительное лицо. В сцене с Олсоном ей приходилось много слушать, а это, знаете ли, не всякой профессиональной актрисе удается.

В наших условиях ей было еше труднее, потому что зрители видели каждый нюанс. Но Бланш отлично справилась. Прекрасно играла, замечательно.

— Она хотела…

— Вообще-то это не самая любимая моя пьеса, — продолжал Ричардсон. — Из "морского" цикла мне больше нравится

"Луна над Карибским. морем" и даже "В зоне". Но в "Луне над Карибским морем" всего четыре женские роли, и все — вест-индские негритянки, а это значительно ограничивало возможности женской части нашей труппы. И потом, нужно было подумать и о белых студентах, в конце концов, у нас совместное обучение, ну а в "Зоне" только мужские…

— Вы случайно не знаете, мисс Леттиджер не…

.—…персонажи, так что от "Зоны" тоже пришлось отказаться. Хотя, собственно говоря, "Долгий путь домой", несмотря на все свои недостатки, нам вполне подошел. За исключением, пожалуй, двух небольших ролей в самом конце пьесы. Эти две роли довольно…

— г Мистер Ричардсон, — взмолился Карелла, — а мисс Леттиджер собиралась стать актрисой? Или это были для нее просто внеклассные занятия?

— Честное слово, не могу вам сказать, насколько серьезно она относилась к театру. Мы косвенно касались этой темы раз или два, но мне показалось, она еще не сделала выбора. А может, побаивалась, не знаю. По-моему, большой город немного вскружил ей голову. В конце концов, ей было всего восемнадцать, и приехала она откуда-то из Индианы. Вряд ли она могла тогда решиться на попытку подняться на профессиональную сцену.

— Хотя она занималась сценической речью и драматургией?

— Да, конечно. Но она даже до конца семестра не доучилась.

Она не говорила, что собирается оставить учебу?

— Нет.

— А вы не удивились, когда она ушла?

— Мистер Карелла, единственное, чему преподавателю…

— Карелла.

— Ах да, простите. Единственное, чему преподавателю приходится научиться за долгие годы работы, это никогда не удивляться тому, что студенты говорят и делают.

— Значит, вы все-таки удивились?

— Она была отличной студенткой, как я вам уже говорил, талантливой, очень талантливой. Да, пожалуй, я удивился.

— А в других постановках, кроме той пьесы О’Нила, она участвовала?

— Нет.

— Вы сами ей что-то преподавали?

— Нет.

— Не знаете случайно, есть ли у нее здесь родственники?

— Нет, к сожалению, не знают.

— Ну что ж, спасибо вам.

— г- Пожалуйста, пожалуйста. Рад был помочь.

Они вышли из его маленького кабинетика и в сопровождении мисс Мориарти стали спускаться к выходу.

— Он у нас жуткий зануда, — заметила она, — но память у него прекрасная. Не сомневаюсь, что Бланш Леттиджер он описал очень точно. Вам это поможет?

— Уважаемая мисс Мориарти, — вздохнул Карелла, — самое ужасное в нашей профессии то, что очень часто до самого конца не бывает ясно, что помогает следствию, а что мешает.

— Интересная мысль, — ответила мисс Мориарти. — Возможно, она пригодится мне в беспрестанной борьбе против моего заклятого врага Холмса.

— Да победит достойный, — засмеялся Карелла.

Они пожали ей руку и вышли на улицу.

— Ну и что ты об этом думаешь? — спросил Мейер.

— Прямо не знаю. Почему она так неожиданно бросила учебу? Хорошая студентка, хорошая успеваемость, театральный кружок… — Карелла пожал плечами.

— Довольно странно, правда? Особенно если учесть, что она приехала из Кокомо.

— Да не из Кокомо — откуда-то рядом.

— Ах да. Как же это?

— Джонсвиль или что-то в этом роде.

— Джонсборо, — вспомнил Мейер.

— Точно.

— Как ты думаешь, может, стоит послать туда запрос?

— Зачем?