Рысюхин, ну вы и заварили!

Но при виде слегка удивлённого и безукоризненно вежливого секретаря моя версия о причинах вызова пошатнулась. Ещё больше я усомнился в грядущем нагоняе (не буду цитировать, как предполагаемую процедуру называл дед, но там и про натягивание тоже было) после того, как вошёл в кабинет графа — ну, не с таким выражением лица подобные процедуры проводятся. И фу на тебя, дед, и на твои предположения об ожидаемом удовольствии!

— Здравствуйте, ваше сиятельство. Вызывали?

— Без чинов! Проходите, Юра, присаживайтесь.

«Не, точно ругаться не будет, тут что-то другое».

«Или сейчас даст расслабиться, а потом, на контрасте кэээээк даст! Прямо в размякшую тушку!»

— На адрес академии пришёл пакет из Личной, Его Императорского Величества, Канцелярии. А в нём — ещё один пакет, на ваше имя, сопроводительные документы и отдельное письмо в наш адрес. Так что о содержимом вашего конверта я, исходя из своей части полученных документов, могу догадываться.

Он встал, придав себе торжественный вид — пришлось и мне вскакивать.

— Итак, вы вызываетесь, вместе с супругами, в резиденцию Его Императорского Величества для награждения за вклад в отражение Волны. Подробные указания — в прилагаемом конверте.

Граф лично, не привлекая к этому делу секретаря, протянул мне упомянутый пакет, после чего вернулся в своё кресло.

— В свою очередь от меня требуется с завтрашнего дня и вплоть до вашего возвращения, освободить вас от всех занятий, обязанностей и прочих повинностей для, цитирую, «обеспечения возможности выполнения особых условий». Что за особые условия такие, я понятия не имею, но награждение назначено на пятницу, третье июня.

— А как же зачётная сессия⁈ А экзамены⁈

— Зачёты будут проставлены по итогам работы в семестре, то есть — если у вас нет пропусков и долгов, а у преподавателей нет к вам претензий по качеству сданных работ. К экзаменам, надеюсь, успеете вернуться, если Государь Император вас не задержит. В противном случае оценка за экзамен будет проставлена как средний бал за семестр.

Ректор сделал паузу, словно сомневаясь, продолжать или не стоит, но потом решил всё же довести тему до логического конца.

— Но упаси вас все боги лица и изнанки где-то загулять под предлогом поездки, чтобы прогулять хотя бы один экзамен!

— И в мыслях не было, ваше сиятельство!

Кайрин посмотрел на меня с явным сомнением на лице, но не нашёл что возразить: уж кем-кем, а прогульщиком я точно не славился.

— Ещё момент. Сказано, что надлежит быть в парадной форме одежды. Считаю возможным и нужным напомнить, что во время обучения в академии парадной формой для вас является форма академии, в данном случае — парадная с белыми перчатками. А не что-либо ещё. Это понятно?

— Предельно ясно, Николай Петрович.

Невооружённым взглядом видно было, что графа раздирает любопытство: что же это за такие «особые условия», но прямо спросить не позволяли этикет и воспитание, я сам я без этой самой просьбы выяснять и рассказывать не собирался. Вот нечего было идти на поводу у старшего брата и переводить отношения в чисто формальные! Теперь же у нас никаких взаимных долгов и никаких взаимных обязательств, кроме связанных с учёбой. Скажете, мелочно? Может быть. А может быть и такое, что в письме что-то конфиденциальное, в качестве тех самых условий, и что тогда делать? Нет уж, приеду домой, там конверт и вскрою, вместе в Муркой моей, её это тоже касается, в конце концов.

Дома конверт от Государя Императора вызвал фурор и тихий восторг, грозящий перерасти в истерику. Чтобы пресечь такое превращение, вскрыл письмо и занялся чтением. Как и предполагал дед, «особыми условиями» была демонстрация использованных при отражении Волны техники и вооружений, а время выделялось на их подготовку. Далее прилагался регламент, в котором указывалось, что прибыть с техникой и людьми (не более двадцати нижних чинов и одного офицера при них) следует на станцию посёлка Озерище, что под Минском, для погрузки на платформы в составе воинского эшелона к полудню двадцать девятого мая сего года. И отдельные бумаги на имя начальника станции и для будущего командира эшелона, а также заготовленные, подписанные и проштампованные, но с незаполненными графами касаемо списка людей проездные и командировочные документы на весь отряд.

И, отдельно, подписанное ректором освобождение от занятий и зачётов начиная с завтрашнего дня. Замечательно! Завтра и двинусь в Дубовый Лог, работы там предостаточно. Точнее, поедем все вместе — очень удачно, и довезу девочек аккуратно, без прыгания из поезда в поезд, и повод для переезда выдумывать не нужно. Уверен, что наши горничная и кухарка разнесут новость о письме от Самого (!) Государя (!!) Императора (!!!) по всей округе уже завтра к обеду, даже если им прямо запретить. Но я запрещать не собираюсь, потому как в моих же интересах, заодно и на авторитет поработает ух, как.