Рысюхин, ну вы и заварили!

— Смех смехом, а ничего подобного нигде и никогда не использовалось. Все патенты, которые удалось получить на этот вид вооружения, именно на двуногу и пришлись. Раньше в мортирах или те же цапфы, что и в полевых пушках старого образца, ставились, а угол возвышения клиньями закрепляли, или под станину что-то подкладывали, в передней либо задней части, от тех же клиньев до камней. Современные мортиры делают опять же — на орудийных лафетах, переделанных под другие углы возвышения. Стрельцы с мушкетёрами и прочая пехотная публика использовали вместо опоры или древковое оружие, типа бердыша, или одноногую подпорку.

— Велика ли разница — одна нога или две?

— Конечно! Опора на три точки — куда как более устойчивая, но дело даже не в этом. Главное, что на такой опоре удалось разместить винтовые механизмы для подъёма-опускания и для поворота ствола. Вот эти самые механизмы наведения, их размещение на двуноге, сама двунога и прицельные приспособления дали в сумме семь патентов.

— Неплохо так, а, господа? Вот вам и подпорка!

— А что это за маховики по углам платформы?

— Винтовые домкраты. Перед началом стрельбы платформа вывешивается на них. Во-первых, для горизонтирования. Если платформа стоит под углом, то пристрелка или перенос точки прицеливания превращается в настоящую порнографию, в худшем смысле этого слова.

— Это в каком же именно?

— В том варианте, который не предусматривает хоть какого-то удовлетворения для любой из сторон процесса.

Господа офицеры искренне рассмеялись, некоторые даже заржали.

— Крутишь ручку горизонтальной наводки, а ствол уходит не только вправо, но и, например, вверх. В результате простая задача по переносу точки прицеливания на сто метров в сторону превращается в решение системы уравнений. Вот нечего больше наводчику в бою делать, правда, кроме как упражняться в математике?

— Думаю, у него и без систем уравнений забот хватает.

— Во-вторых, чтобы отдача не разрушала подвеску. В крайнем случае домкрат заменить или починить гораздо проще и дешевле. Ну, и в-третьих, чтобы не ждать, пока успокоится качка, вызванная ударом отдачи по рессорам. В начале было без подпорок — замучались, от слова «нах…» кхм… Очень сильно, в общем. — Поправился я, под смешки свиты покосившись на дам и Государя. — Поставили две опоры сзади, чтобы качку убрать, стало легче. Но выравнивать всё равно сложно было, добавили ещё две. Думаю, может, сделать шесть, для уменьшения нагрузки на каждую из опор? Ладно, не буду вам головы дурить своими предположениями.

— Вы бы лучше характеристики назвали, а то стоим, смотрим, понять не можем.

— Калибр сто миллиметров, просто именно такая труба под руку подвернулась, никаких хитрых расчётов или особых соображений. Угол возвышения от сорока двух до восьмидесяти шести градусов. Наведение по горизонтали — плюс-минус три градуса от нейтрали. Если требуется перенести прицел сильнее — увы, нужно переставлять двуногу. Минимальная дальность стрельбы триста метров, максимальная — четыре тысячи семьсот.

— А неплохо!

— Вес снаряда двенадцать килограммов, из них семь тысяч четыреста граммов аммонала.

— Вы хотели сказать, семьсот сорок?

— Нет, почти семь с половиной кило. Начальная скорость снаряда маленькая, по сравнению с пушкой, перегрузки кратно ниже, броню или стены пробивать задача не ставится, потому и требования к прочности снаряда намного ниже. Что позволяет сделать стенки тоньше. Там, на столике, можно посмотреть снаряд в разрезе, разборный муляж есть. Техническая скорострельность до четырнадцати выстрелов в минуту на постоянном прицеле, практическая — от шести до десяти.

При осмотре муляжа один из сопровождавших Императора офицеров-артиллеристов, полковник гвардейской конной артиллерии, если я правильно рассмотрел знаки различия под шнурами, заявил:

— А вот тут, господа, кустарность как раз и видна. Разрешите, Ваше Величество?

— Извольте.

— Во-первых, отсутствие направляющих поясков. Оно и для ствола данного бомбомёта разрушительно — сколько тут ресурс получается, выстрелов сто пятьдесят или двести? И контроль схода затруднён. Во-вторых, конструкция снаряда. Головной взрыватель — это то, что сразу напрашивается, но он слишком часто разрушается при прохождении снаряда через преграду, потому артиллерия переходит на донные взрыватели. Ну, и содержание взрывчатки заведомо избыточное. Явно дилетантский подход, из соображений «чем больше, тем лучше». При такой толщине стенок они будут раздроблены в мелкую крошку, почти не дав действенных осколков. Есть ещё соображения, но это основное.

— Слышали, Юрий Викентьевич? Парировать можете?

— Не то, чтобы парировать — я с выступавшим во многом согласен, но не во всём. Сейчас мои бойцы принесут ящик с муляжами мин новой конструкции, там кое-что уже учтено. Пока могу сказать только, что орудие у меня гладкоствольное, так что особой надобности в пояске нет. Скольжение сталистого чугуна по стали даже лучше, чем у меди, хотя чуть-чуть хуже, чем у латуни. К тому же калибр у мины с допуском в гарантированный «минус».