Рысюхин, ну вы и заварили!

В построенный по всем правилам военной науки блиндаж заселились вечером восьмого дня. А на девятый день, отработав в первой половине дня занятие «пехотный взвод в обороне», после обеда стали всё ранее выкопанное закапывать обратно, и окопы, и ходы сообщения, и блиндажи. Причём закапывалось оно, как ни обидно, гораздо быстрее и проще, чем строилось, так что к вечеру десятого дня снесли мы свою оборону. Ну, а поскольку учебные сборы на этом и закончились, то дорога обратно называлась уже не «марш-бросок», а «возвращение к месту обучения», разница заключалась в том, что вещи разрешили сложить на подводы и не ставили контрольные сроки прибытия. Сроки мы себе ставили сами, очень уж не терпелось домой вернуться, так что, если бы не медленные подводы — добежали бы обратно быстрее, чем туда. Но так или иначе — в обед тридцатого июня вернулся домой, а ещё до того, едва попав под купол академии, где работала связь — набрал своих девочек, с облегчением узнав, что всё в порядке, все здоровы и их ещё не стало трое. Ой, как мне после этого захотелось скорее туда, в Дубовый Лог!

Тянуть не стал: помывшись и переодевшись, вызвал пролётку и поехал на вокзал за билетом. С большим трудом заставил себя купить его не на сегодняшний, а на завтрашний ночной поезд, потому что давно уж не показывался в лаборатории, там явно накопился изрядный кусок работы за две недели, и уезжать вот так, не простившись, посчитал совершенно недопустимым.

«Дяди» меня уже и не ждали, зная, что сессия давно уж закончилась. Думали, что документы для Минского управления забрать забыл. Но, хоть и не ждали, а работы накидали мигом, причём в первую очередь такой, с которой сами бы вряд ли справились, где или образец был мизерный, или неясно было, что именно искать. На простые качественные анализы давно уже не отвлекали, их и Гены делали привычно и просто. Мне всё больше загадки всякие подбирали, типа «чей волос» или «людская кровь или звериная» по одной чешуйке, с ножа отколупанной. Но — справился, хоть пришлось не только дар напрячь, но и голову тоже, чтобы понять, как правильно интерпретировать этим даром показанное. Волос, кстати, оказался беличьим, от кисти художественной. Уж не знаю, поможет это следователю, или наоборот, порушит все расчёты, но в результате я уверен: звериная часть дара просто взвилась, мол, хватай скорее, дичь, сбежит! Нечасто такое бывает, но порою вот такой «побочный эффект» вылезает.

Ещё меня беспокоили миномётчики, откомандированные по приказу Его Величества. Они так и сидели на полигоне при артиллерийской академии. Первые три дня просто сидели, словно никто не знал, что с ними делать. Потом ездили всякие делегации, выслушивали описания конструкции, характеристики, осматривали с поджатыми губами. Потом вывезли на стрельбы. Странные такие стрельбы: три мины бросили, после чего полчаса ждали, пока комиссия воронки осматривает и вернулись в расположение. Такое ощущение, будто кто-то хотел убедиться, что наше орудие на самом деле стреляет. Затем стрельбы пошли веселее, за неделю расстреляли полторы сотни мин — и опять затишье на неделю. Потом сделали полсотни выстрелов на максимальную скорострельность, и — опять тишина. И у кого узнать, сколько им там ещё сидеть⁈

[1] Журавіны (бел) — клюква.

Глава 25

Из лаборатории я направился напрямую на вокзал, не заезжая домой, а что там делать? На вокзале, правда, тоже занятий не густо. В вокзальной сутолоке ничем толковым не займёшься, читать газеты не хотелось, а вот поесть было бы неплохо, так что направился в вокзальный ресторан, пусть и второго класса, ну да мне в первый не очень-то и хотелось, цены кратно выше, а порции меньше.

«Эх, нет в тебе аристократичности, Юрка! Ни на грош, а ещё барон!»

«Аристократы, дед, это не просто титулованные лица, а носители титулов при власти, о чём прямо и недвусмысленно говорит корень „кратос“, эту самую власть обозначающий. Ну и где я, а где власть?»

«На изнанке на своей».

«Разве что. Аристократ кенгуранчиковый».

В ресторане оказались не то, что кабинеты, так — альковы, но с занавесками. И что меня удивило — многие клиенты ресторана явно никуда не ехали, но ужинать пришли на вокзал. Странные люди. Я здешнюю кухню с лёгким содроганием вспоминаю.

Оказалось, что то, как готовят, так сказать, «на вынос» и в зал, для тех, кто не уезжает вот прямо сейчас — сильно отличается. Словно две разные кухни работают, с двумя разными составами поваров. Ну, или проезжим готовят из того, что осталось. Так или иначе, но я обосновался в занятом алькове плотно. Подкрепившись, даже нашёл в себе силы заняться новым двигателем для будущего дельтаплана.