Рыцарь нахального образа

Пена — клубом изо рта,

Тут загадка не проста.

Весь трясется, как осина,

Стал совсем он синий-синий,

Шею вытянул, затих.

Ненормальный, видно, псих.

Успокоил кум Игната:

— Фокус нам такой не нов,

Это славные ребята

Из породы трясунов.

Тут в раю их бродит много,

Все хотят поближе к богу.

На земле тряслись, тряслись,

Прямо в небо вознеслись.

— Это что за небожитель?

Не поднимет головы!

— Он свидетель и служитель

Самого Иеговы.

Ох, и было с этим смеху!

Мы тут все глядели сверху,

На земле еще тогда

Ждал он страшного суда.

И в колхозе не работал,

Все имущество распродал,

До последнего дошел,

Гол остался, как сокол.

Назначал пятнадцать сроков:

Нынче, завтра, через год…

Говорил соседям строго:

— Все погибнут волей рока,

А его господь спасет!

Места все искал повыше,

На сарай залез, на крышу,

Да, как видно, задремал,

Час ему последний вышел —

Кости все переломал.

Ну, куда ж его, дружка,

Взяли в рай, живи пока…

Тут, глядит Игнат, бабенка

Пробирается сторонкой,

Руки, платье — все в крови,

Хоть милицию зови!

У Игната под рубашкой

Вдруг заползали мурашки,

Не уймешь в коленях дрожь:

С виду тиха, я монашка,

А в руках сверкает нож.

Подойдет такая сзади

Да как ножик в спину всадит!

Распростишься с головой.

И куда теперь податься?

Впрочем, что ж ему бояться?

Он ведь нынче неживой.

— Не волнуйся, кум Игнаша,

Ты ж попал на небеса,

Это праведница наша,

Наша гордость и краса.

Все молилась неустанно

Ночи длинные без сна,

На молении сектантском

В жертву сына принесла.

Оформляется в святые,

Скоро вывесят приказ.

Видишь, нимбы золотые

Самосвал провез сейчас?

Ел в торжественном чертоге

Первой нимб преподнесут…

Впрочем, ты устал с дороги,

Что мы лясы точим тут!

— Знаешь что?

А ну вас к богу!

Лучше, черт меня возьми,

Поищу-ка в ад дорогу,

Там помучаюсь немного,

Да с нормальными людьми!

БЕЗГРЕШНАЯ ДУША

Варвара Пантелеевна —

Пронырливый носок,

Улыбочка елейная

И тихий голосок.

И поведенья скромного.

В любой из постных дней

Не съест она скоромного,

Хоть ты ее убей!

Смиренно руки сложены —

Ко всенощной идет.

Все заповеди божии

Старательно блюдет.

Есть заповедь известная:

Чти матерь и отца.

Ее бы интересно ей

Исполнить до конца.

Да вот беда-кручинушка:

Родителей-то нет,

Осталась сиротинушкой

Варвара в сорок лет.

Она их уважала бы,

Сумела бы почтить,

Да все строчила жалобы,

Чтоб алименты, стало быть,

Поменьше ей платить.

Теперь-то им внимание:

Как заповедь гласит,

Закажет поминание,

Чуть-чуть поголосит.

…Свекровь из дому выжила,

Поиздевавшись всласть,

Едва старушка выжила,

Чуть к дочке добралась.

Живет Варвара правильно.

Ведь это не секрет,

Что в заповедях правила

Насчет свекровей нет.

…Не позволяет лишнего,

Безгрешна и бела,

Не выкрала у ближнего

Жену или осла.

Ослы у нас не водятся,

Хоть живность неплоха,

Тут, видит богородица,

Варвара без греха!

А что жены касается —

Зачем она, жена?

Хоть чудо-раскрасавица,

Варваре не нужна.

Вот муж… но там не сказано…

О нем вопрос другой.

Варвара тут не связана

Божественной строкой.

Грехом она не мается,

История проста:

На исповеди кается

 И вновь она чиста.

…А где такая заповедь —

Запрет на самогон?

Сидит Варвара за полночь,

Отпугивает сон.

Все в аппарате правильно,

И струйке нет конца.

В трудах Варвара праведных,

Аж пот бежит с лица!

Плетет из мыслей лестницу,

Косится на струю.

Та лестница-чудесница

Кончается в раю.

ДОХОДНЫЙ БУГОРОК

На краю села, где клуб и школа,

Есть такой таинственный бугор.

Говорят, на нем святой Никола

Поселился с некоторых пор.

Без прописки

(На селе не строго).

Кто видал?

Да кто ж его видал!

Богомольцев собиралось много:

Каждый от Николы чуда ждал.

Говорят, за взятку все, что просишь,

Сделает покладистый святой.

Рубль на землю незаметно

бросишь —

И спокойно уходи домой.

Как-то ночью

Тетка Пелагея

Проходила мимо бугорка.

Тусклый месяц,

Словно бы робея,

Из-за тучи выглянул слегка.

Лоб у Пелагеи в каплях пота,

Страх напал, хоть дальше не шагай:

На бугре усердно ищет что-то

Сам святой угодник Николай.

Поднял,

Огляделся осторожно,

Плюнул:

— Тьфу! Впотьмах не разглядишь.

И довольно крепких слов обойму

Выпустил святой в ночную тишь.

Зашагал нетвердою походкой

От бугра угодник Николай.

Так пахнуло от святого водкой —

Только нос покрепче зажимай.

Снова месяц, словно бы робея,

Из-за тучи выглянул слегка.

— Свят, свят, свят… —

Бормочет Пелагея,—

Это же

Охранник наш Лука…

Как мы догадаться не могли!

Вот они куда идут, рубли!

ПРО ГЕРОЯ ДОМОСТРОЯ

Он напыщенно и длинно

На собраньях речь ведет:

Мол, в одном строю с мужчиной

Наша женщина идет.

Фимиам клубами вьется,

Речь рекой медовой льется:

— С нами женщина везде,

Кто сравнится с ней в труде!

И в служебном кабинете,

Если женщина зайдет,

Все расспросит он о детях —

Кто милее их на свете! —

И улыбкой расцветет.

— Значит, есть у вас детишки?

Как зовут? А сколько лет?

И подробный, даже слишком,

Он потребует ответ.

А потом улыбку спрячет

(Пусть, мол, будет про запас):

— Вы насчет работы, значит?

Вот какая незадача,

Мест, представьте, нет у нас.

А приедет помоложе,

Со студенческой скамьи,

Тут уж прямо он изложит

Ей условия свои.

Дескать, замуж захотите,

Знаю, кто не без греха,

Не перечу — выходите,

Но, пожалуйста, ищите

Вы подальше жениха.

Понимаю тоже что-то,

Не сухарь какой-то я.

Разве женщине работа,