Рыцарь пентаклей

Существо, которое они увидели, было высоким, как Йоганн. Его тело постоянно клубилось, словно грозовая туча, переливалось всеми оттенками тьмы и, казалось, не имело постоянной формы: не менялись только широкие наплечники, изогнутые вверх и плавно переходящие в зазубренные шипы из чёрного металла. Из-под глубокого капюшона были видны только пожелтевшие от времени челюсти и яркий фиолетовый огонёк на месте правого глаза, а довершала картину массивная корона, покрытая пылью и паутиной. На вид ей можно было дать не то, что пять сотен лет, а всю тысячу.

— Чего же вы молчите? — пророкотал Тиссур, которому явно нравился новый образ и то, какой эффект он производил.

— Мы… Мы не молчим. Мы согласны. Будьте уверены, — подтвердил Шиллинг и очень шумно выдохнул.

— Что ж, это хорошо, — тихо произнёс король. — Я рад, что вы приняли верное решение. Встаньте, слуги мои, — обратился Тиссур к Орди и остальным. — Сегодня в нашей семье большое пополнение.

Юноша поднялся, взглянул на перекошенные лица ночных повелителей города и позволил себе хохотнуть. Смешок зажил собственной жизнью — его поддержал сперва один человек, потом другой, а затем пошло-поехало: бандиты нервно хихикали, дружелюбно хлопая друг друга по коленям и плечам, показывая, что очень довольны тем, как всё закончилось.

— Вот только…

После этих слов Тиссура воцарилась гробовая тишина.

Зал снова вздрогнул, стены закачались, а с потолка прямо на стол упал огромный камень, пробивший столешницу и утянувший за собой скатерть. Йоганн протянул огромную лапищу и сграбастал Грифа. Виго, сверкая клыками, возник за спиной картёжника, а Нильс и Скульпо тоже не остались в стороне, в два счёта скрутив тех, на кого незаметно указал Орди. Громила-оборотень довольно зарычал, когда завязывал узлом щуплого серого человечка с колючими глазами и рябой лысиной. Избранные имели более чем бледный вид: не каждый день их хватало нечто, не имеющее отношения к человеческому роду.

— Уведите! — приказал Тиссур. И это распоряжение спровоцировало словесный взрыв: о потолок и стены забились осколки испуганных криков и шрапнель злобных проклятий.

Остальные сидели ни живы ни мертвы от ужаса, и молились, чтобы чудовища не вернулись.

— Хочу, чтобы вы запомнили раз и навсегда: мне не нужны те, кто даже в мыслях допускает возможность неповиновения. Не нужны те, кто соглашается подчиняться, рассчитывая потом предать, — медленно и важно проговорил король. — Но также я хочу, чтоб вы запомнили: лояльность щедро вознаграждается. Ординари!

— Да, мой лорд? — отозвался юноша.

— Закончи с ними.

Прозвучало это более, чем угрожающе. Тиссур покинул зал, и Орди смог выдохнуть с показным облегчением.

— Ну, ребята, — усмехнулся он. — У вас сегодня очень удачный день.

Судя по виду, ребята не были в этом уверены.

12

Гриф пришёл в себя от тряски и ядрёного аромата пота, кожаной обуви и давненько не стираных носков.

Сверху на старика кто-то навалился — и Грифу пришлось потратить много сил и ругательств на то, чтобы выбраться и глотнуть воздуха. Человек, которого старик толкал и отпихивал, слабо застонал и вскрикнул, но всё-таки сменил положение, открывая вид на потолок фургона — серую ткань, натянутую на деревянные рёбра. Повозка была под завязку набита угрюмыми личностями, травмированными настолько, что многим бинты заменяли почти всю одежду. Кто бы ни засунул сюда Грифа и этих людей, о комфорте он думал явно в последнюю очередь. То, что происходило внутри фургона, напоминало плохую оргию: жарко, тесно, нечем дышать и лучше вообще не думать, чьи ладони у тебя на ягодицах.

— Босс! — Грифа кто-то похлопал по плечу. Старик обернулся и заметил, что к нему тянется грязная рука. Места, где она крепилась к телу, не было видно, поскольку конечность скрывалась в глухой чаще тел в мокрой одежде и бинтах. Было непросто рассмотреть, что прямо поверх головы флегматичного мужчины, с гладко выбритыми щеками и колоссальным фонарём под глазом, на него уставился Шнырь — вор, насильник, убийца, фальшивомонетчик и правая рука Грифа. Внешность Шныря соответствовала кличке: даже в здешней тесноте он смог расположиться с комфортом.

— Как ты тут оказался? — спросил Гриф и прикусил язык, вспомнив, что самолично приказал ему возглавить атаку на виллу Орди. — А… Похоже, я понял.

— Их было больше, босс! — помощник принялся горячо оправдываться. Он видел, что происходило с прежними помощниками, и не хотел повторить их судьбу. То, что начальник попал в ту же переделку и, по всей видимости, утратил всю власть, не умаляло его страха. — И они сами были больше! И напали из засады! И дубины!.. — при слове «дубины» кто-то громко застонал. — И ещё у них был…

— Тише вы! — шикнул на них кто-то явно незнакомый с Грифом. — А то опять бить будут!..

Старик промолчал, переваривая услышанное. Фургон трясло по ухабам, отчего людей мотало туда-сюда; скрипели колёса, иногда фырчали лошади, на которых зычно покрикивали возницы.

— Кто будет бить-то? — шёпотом спросил Гриф.